Георгий Павлович Виноградов

Знакомство с коллекционером грамзаписей Борисом Вадимовичем Бронниковым подарило автору сайта «Retroportal.ru» не только интересное общение с увлечённым человеком, почти полвека вдохновенно собирающим давние грампластинки, но и позволило подготовить несколько эксклюзивных материалов для сайта. Один из них представлен на этой странице и опубликован в год 110-летия со дня рождения певца, заслуженного артиста РСФСР, Георгия Павловича Виноградова.

В архиве Бориса Бронникова хранятся воспоминания о Георгии Павловиче и его супруге Евгении Александровне Виноградовой, а также копия объяснительной записки Георгия Виноградова, написанной певцом в самый непростой период его жизни, когда Георгий Павлович был уволен из Краснознамённого ансамбля, лишён звания «Заслуженный артист РСФСР» и ему было запрещено заниматься концертной деятельностью... Эти материалы любезно предоставила Борису Бронникову для публикации москвичка Татьяна Сергеевна Лаптева, с детских лет знавшая певца лично; она же передала текст воспоминаний её отца Сергея Александровича Лаптева, приложившего немало усилий для восстановления доброго имени певца - возвращения Георгию Виноградову звания «Заслуженный артист РСФСР».

Сегодня услышать по радио и, тем более, в передачах телевидения записи Георгия Виноградова, как и многих артистов его поколения, очень большая редкость - ушла эпоха... «Неформат», - скажут продюсеры, - «Некоммерческая музыка, которая не добавит передаче рейтинга...» Таковы реалии нашего «коммерческого времени». Благо, есть филофонисты - коллекционеры грамзаписей, существуют государственные аудиофонды, библиотечные фонотеки и музейные архивы, хранящие пластинки и магнитофонные плёнки с записями голоса Георгия Павловича Виноградова. Для тех, кто понимает уровень мастерства этого артиста, его вокальное наследие, несомненно, представляет Золотой фонд отечественной культуры. И благо, что у каждого из нас имеется безграничный Интернет, посредством которого в наше «коммерческое время» можно слушать музыку и песни былых времён вне всяческих рейтингов и мнений продюсеров...

Георгий Виноградов родился в Казани 3 ноября (по старому стилю) или 16 ноября (по новому стилю) 1908 года. В этом же городе с младых лет проявил музыкальность – пел в хорах Богоявленской и Петропавловской церквей, а позже обучался игре на скрипке в Клубе самодеятельности железнодорожников. Но после внезапной смерти отца – Павла Васильевича, прервал занятия музыкой, пошёл учиться на рабфак и начал трудиться телеграфистом на станции Казань, помогая семье, в которой, помимо Георгия, были и братья, и сёстры. Весной 1931 года Георгий Павлович стал вольным слушателем казанского Восточного музыкального техникума, совершенствуя игру на скрипке и осваивая альт. А по окончании рабфака получил направление в Москву на учёбу в военную Академию связи.

Обладая природным вокальным даром, развивать и совершенствовать его начал довольно поздно – почти в тридцатилетнем возрасте, занимаясь в Татарской оперной студии при Московской Консерватории у Назария Райского и Михаила Львова. Именно тогда Георгий Павлович подал рапорт об увольнении из военной Академии и целиком посвятил себя служению музыке. И вот уже в 1937 году Георгий Виноградов – солист Всесоюзного Радио, его голос звучит в эфире, а имя его приобретает известность. Год спустя голос Георгия Павловича Виноградова зазвучал и с грампластинок...

В Москве в помещении Всероссийского театрального общества (ВТО) 21 декабря 1938 года открылся Всесоюзный конкурс вокалистов, финал которого состоялся 7 января 1939 года. Несмотря на то, что участвовавший в этом конкурсе Георгий Виноградов получил лишь 6-ю премию, певец запомнился слушателям и музыкальной критике. Известны слова композитора Вано Мурадели, сказанные тогда о Георгии Павловиче: «Этот молодой певец наделён многими прекрасными качествами. Прежде всего – это умный певец, знающий хорошо свои вокальные ресурсы и никогда не пытающий перейти пределы своих возможностей». В целом, первый Всесоюзный Конкурс вокалистов показал «огромный рост советской вокально-исполнительской культуры». Его лауреатами стали исполнители, с именами которых в последующие десятилетия неразрывно связано развитие отечественного вокального искусства. Это и Борис Гмыря, и Ефрем Флакс, и Георгий Абрамов, и, конечно же, Георгий Виноградов.

Председателем Конкурса была Валерия Владимировна Барсова, вместе с которой Георгий Павлович вскоре сделал записи в студии Радио. Валерия Владимировна называла певца своим лучшим «Ромео». Вместе с Барсовой Виноградов выступил 12 октября 1940 года на торжественном вечере, посвящённом открытию в Москве Концертного зала имени Петра Ильича Чайковского. Сольные же выступления артиста в то время проходили с одним из лучших оркестров Совесткого Союза: с 1939 года Георгий Виноградов – солист Государственного джаза СССР под управлением Виктора Кнушевицкого.

Георгий Виноградов, выступая в лучших ресторанах Москвы, с успехом исполнял песни в ритме танго и фокстрота, пел лирические песни. Вот его шлягеры довоенного времени: «Весенний вальс», «Люблю», «Воспоминания», «Счастье моё», «Спокойной ночи», «Недотрога», «Тайга золотая», «На лодке»...

В январе 1941 года в Большом зале Московской Консерватории прошёл сольный концерт артиста, в котором впервые в его исполнении прозвучали старинные русские и цыганские романсы. В это же время репертуар певца обогатили и произведения оперной классики. Георгий Павлович Виноградов был признан артистом широкого творческого диапазона!

Грянула Великая Отечественная война... Георгий Виноградов, как и его соотечественники, не раздумывая, подал в военкомат заявление о мобилизации и отправке на фронт, но получил направление в Отдельный образцово-показательный оркестр Наркомата обороны под руководством Семёна Александровича Чернецкого. Концерты оркестра слушали бойцы на Западном, Белорусском, Волховском, Брянском фронтах – на передовой, в кратких затишьях между боями...

Осенью 1941 года под Вязьмой концертная бригада, состоящая из артистов Государственного джаза СССР, в которой был и Георгий Виноградов, попала в окружение. Георгию Павловичу и нескольким музыкантам удалось перейти линию фронта и вернуться к своим, однако из 30 человек в живых остались только 11. На этом «Госджаз СССР» закончился... Фронтовую бригаду переформировали и отправили в блокадный Ленинград, где артисты дали около 1000 концертов.

В 1943 году Георгий Виноградов был направлен на службу в Краснознамённый ансамбль песни и пляски под управлением Александра Васильевича Александрова. Вот что рассказывал внук руководителя коллектива Евгений Александров: «Ансамбль готовился к выступлению в Финляндии. Александр Васильевич Александров, дед мой, пошёл к Иосифу Виссарионовичу Сталину и сказал – “Иосиф Виссарионович, мне не хватает певцов. Знаю, что есть такой Виноградов-певец. Я хочу, чтобы он поехал с нами в поездку в Финляндию...”» Тут же было дано соответствующее указание и на следующий день Георгий Виноградов прибыл в распоряжение Ансамбля песни и пляски Советской Армии. С этим знаменитым коллективом Виноградов дошёл до Победы.

Георгий Виноградов - солист Краснознамённого ансамбля, 1945 год

В сопровождении Краснознамённого ансамбля лирический тенор Георгий Виноградов исполнял «Смуглянку», «Соловьи», «Вечер на рейде», «Тёмную ночь», «В лесу прифронтовом», «Вася-Василёк», «То не ветер ветку клонит», «По улице мостовой» и многие другие песни, которые, к счастью, были записаны на патефонные пластинки... С ансамблем Александрова Виноградов побывал во многих городах Советского Союза и в странах Европы... Осенью 1944 и 1945 годов Георгий Павлович записался на пластинки с джазом БССР под управлением Эдди Рознера. У певцов этого оркестра был сильный иностранный акцент, чего не могла допустить цензура, и руководство Дома Звукозаписи обратилось за помощью к Виноградову, который и спас положение. Однако, в концертах с джазом Эдди Рознера Георгий Виноградов никогда не выступал.

Георгий Виноградов часто пел в радиоэфире и записывал грампластинки с джаз-оркестрами Виктора Кнушевицкого и Александра Цфасмана; солировал под аккомпанемент гитары, фортепиано, виолончели, баяна, ансамблей народных инструментов, симфонических оркестров Всесоюзного Радио и Большого театра СССР... Как показало время, это был период наивысшей популярности певца.

Очень высоко ценил исполнительские качества Георгия Павловича композитор Матвей Блантер. Он считал, что Виноградов-певец особенный, обладающий необыкновенной интуицией при исполнении советских песен. «Катюшу» Виноградов записал, в прямом смысле, по стечению обстоятельств в конце 40-х годов, находясь на Радио; запись изначально не планировалась; певца просто увидели в коридоре и предложили записать вариант, который сам Блантер посчитал лучшим. Однако, на пластинку эта запись Георгия Виноградова попала только в 1955 году; до тех пор издавался только довоенный вариант «Госджаза СССР» 1938 года...

В 1949 году за плодотворную работу Георгию Павловичу Виноградову присвоили звание «Заслуженный артист РСФСР».

К этому периоду жизни артиста восходят воспоминания о нём и его супруге Евгении Александровне Виноградовой москвички Татьяны Сергеевны Лаптевой, которые записал на аудиокассету филофонист Борис Бронников 19 апреля 2018 года. Предлагаем вашему вниманию рассказ Татьяны Лаптевой и фрагмент этой аудиозаписи.

Татьяна Лаптева:

Очень хорошо помню Георгия Павловича; голос, конечно, всегда я узнаю по первым двум, по одной даже фразе. Мы с ним познакомились, когда начали снимать дачу под Москвой в районе Домодедово. Сейчас там ничего не осталось от дачного места... Деревня называлась Редькино. Рядом была речка Рожайка. Там места были необыкновенные. Я до сих пор могу почувствовать эти запахи леса, это пение птиц услышать; так КАК в детстве это всё было, никогда больше такого ничего подобного не было. Необыкновенная берёзовая роща, а Виноградовы очень любили ходить за грибами, особенно его жена. Жена его разводила какой-то садик; снимали просто избу, естественно, с соответствующими удобствами, и хозяева не всегда были такие добродушные. Виноградовы снимали там дачу я не знаю, сколько десятков лет. За это время, им все говорили: «Вы могли купить там десять дач...» Когда уже не стало Георгия Павловича, Евгения Александровна всё равно ещё ездила и ездила туда. Моё семейство попало туда благодаря тому, что с Евгенией Александровной работала моя тётя, папина сестра, Ирина Александровна Сафонова. Прекрасно помню, хотя я совсем была маленькой... Начали снимать где-то чуть не в 1950-м или даже в 1949-м году... И какие цветы были у Евгении Александровны!.. Все пахнущие цветы. До сих пор я помню эти цветы и эти запахи... Настурцию... Это чудо было...

Георгий Павлович в любую погоду ходил в простецкой одежде; ходили обязательно за грибами... Рядом там было село Никитское. Это село ещё существует. Речка Рожайка существует, она ещё течёт, и вот, как пахнет эта вода, я помню до сих пор... и всё это благодаря Виноградовым.

Георгий Виноградов на даче (фотография из архива семьи Лаптевых)

Георгий Павлович такой «ёрник» был, хулиганистый товарищ, прямо скажем; в нашей семье ничего подобного не позволялось, и вообще никому такое в голову не приходило, то что он мог там так пошутить, такой озорной был... Мои тётки воспринимали это и, конечно, все хохотали, но, как истинных интеллигенток, их восхищала такая «свобода общения»...

У Виноградова была дочь от первого брака Ксения, и от второго брака с Евгенией Александровной (в Казани они, по-моему, поженились и познакомились) был сын Вовка, как мы его звали. У него тоже были жена и дочь Ира. У них была квартира на Беговой. И я там была один раз. Что поражало, что у них был кабинетный рояль. В маленькой квартире иметь рояль в нашей жизни-это круто...

И я помню, когда мы к ним приехали, они же ТАКИЕ были гурманы... У них сварилась картошка, и обязательно надо положить под крышку потом... накрахмаленную салфетку, чтобы она впитала пар. Но это уже тонкости, которые мне и сейчас не свойственны совершенно... Как надо в салат «оливье» резать картошку?.. - Её нельзя резать кубиками, её надо строгать, тогда будет вкусно.

Он преподавал потом. Но это в конце жизни всё было.

Моя тётя с Евгенией Александровной всё время продолжала общаться и отец тоже, естественно; они перезванивались. Я даже помню их телефон...

Евгению Александровну я помню прекрасно, мы с ней катались на коньках в Парке культуры. Она такая крупная была женщина. Мы когда жили в этой деревне Редькино, она пошла в лес за грибами или за чем-то, и кто-то на неё напал. Она так этого грабителя там сама готова была пришибить! Такая интересная семья с броскими манерами, привычками, традициями...

Очень я благодарна Евгении Александровне за то, что она так чувствовала вкус к жизни, к цветам... Она неплохо пела...

В 1951 году Георгий Виноградов покинул Краснознамённый ансамбль. Он и ранее неоднократно подавал рапорт на увольнение, но каждый раз получал отказ от руководителей коллектива - Александра Александрова, а затем Бориса Александрова. О том, что Георгий Павлович был уволен со скандалом, произошедшим во время зарубежных гастролей, - ходили слухи, но достоверной информации не было. Известный коллекционер грамзаписей и популяризатор музыки прошлых лет Валерий Дмитриевич Сафошкин писал: «В своё время певец поставил перед руководством условие: по окончании войны он покидает коллектив... Однако Александров обещание не выполнил. Талантливому музыканту было неуютно в рамках военного репертуара - хотелось творческого простора. Георгий Павлович ожесточился, начал терять контроль над собой и, в конце концов, сорвался во время зарубежных гастролей в Польше - лишнее выпил, лишнее сказал... Его откомандировали в Москву, где стали грозить лишением звания заслуженного артиста РСФСР».

Архивный документ, сохранившийся в семье Лаптевых и представленный ниже, публикуется в сети Интернет впервые. Об этой объяснительной записке Георгия Виноградова ранее не было известно биографам артиста. Но именно эти шесть страниц рукописного текста позволяют наиболее полно и объективно представить непростую ситуацию, в которой оказался певец; позволяют узнать точку зрения самого Георгия Павловича Виноградова на имевший место конфликт, следствием которого стали не только лишение певца звания «Заслуженный артист РСФСР», но и практически полный запрет его концертных выступлений, запрет записываться на Радио и на грампластинки...

Начальнику отдела кадров Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР тов. Лагутину

Объяснительная записка

Приказом по … № … от … я уволен из ансамбля за систематическое пьянство и дебош, за оскорбление руководства и польских и чехословацких граждан. Мотивировка приказа о моём увольнении не соответствует действительности и основана на тенденциозном освещении фактов и явном сгущении красок для оправдания моего увольнения вместо просимого мной освобождения от работы, на чём я неоднократно настаивал.

С 1926 по 1931 годы я служил телеграфистом на транспорте и ни разу ни в чём предосудительном не был замечен. Точно также за время шестилетнего пребывания в Военной Академии я не имел ни одного замечания и считался примерным студентом. Будучи на работе во ВРК, я проявил себя, как хороший производственник и не имел никаких взысканий. Моё поведение на фронте в течение двух с половиной лет также не давало повода для обвинения меня в чём-либо недостойном советского гражданина. С первого дня, как меня направили в Краснознамённый ансамбль, я почувствовал враждебное отношение к себе со стороны ведущей группы солистов. Я для этого решительно не давал никакого повода, и единственное объяснение этому факту я вижу в исключительном успехе моих выступлений, что вызвало, очевидно, у людей, ранее занимавших положение премьеров, мелкую зависть и желание любыми средствами выжить меня из Ансамбля.

Солист тов. О.Разумовский, более всех почему-то против меня настроенный, не стесняясь, неоднократно утверждал, что я не певец, что я случайно примазавшийся к искусству человек, продвигающийся благодаря поддержке влиятельных в искусстве лиц и т.п. Солист Катеринский, не скрывая своей вражды ко мне, заявлял, что он с удовольствием «выбил бы Виноградову зубы каблуком». Тов. Золотарёв, явно желая спровоцировать меня на скандал, называл меня сволочью, рассчитывая вызвать меня на драку.

Группа солистов создала для меня невыносимые условия для моей работы в Ансамбле. Благодаря интриге группы солистов было сфабриковано обвинение в неуважении к покойному начальнику Ансамбля проф. А.В.Александрову, которое отразилось в следующем: в одном из концертов Ансамбля в зале им. Чайковского я по требованию публики исполнил пять вещей, что заняло около 30 минут пребывания на сцене. Петь шестую вещь я отказался по следующим причинам: я считал, что я не имею права концерт Ансамбля превращать в собственное сольное выступление и считал, что ожидание руководителя Ансамбля, который не дал мне прямого распоряжения петь шестую вещь, предоставляет мне право самому решить этот вопрос. А, кстати, весь мой репертуар в Ансамбле был исчерпан.

Этим фактом воспользовались заинтересованные лица и представили мой отказ петь ещё, как неуважение к руководителю Ансамбля и оскорбление коллектива в целом. Был организован товарищеский суд, и мне было вынесено порицание.

Всё вышеописанное привело к тому, что без того моё слабое здоровье пришло в полную негодность. Заинтересованные люди часто пользовались моей вспыльчивостью и раздражительностью.

В поездку с Ансамблем я выехал вскоре после выписки из больницы им. Боткина, куда был отправлен скорой помощью с тяжёлым приступом. Мне было предписано санаторное лечение. Об этом знало руководство Ансамбля, когда отправляло меня в поездку.

Я должен обратить Ваше внимание на следующие два обстоятельства:

До начала работы в Ансамбле я не знал, что такое спиртные напитки и сквернословие. Пример многих товарищей, систематически, особенно в поездках, пьющих и сквернословящих, оказался для меня заразительным, что, конечно, меня не оправдывает. Тем не менее, не было такого случая, чтобы я появился на репетиции, а тем более, на концерте в нетрезвом виде, как это позволяют делать указанные выше товарищи.

Вот почему руководство Ансамбля не имело никаких оснований обвинять меня в систематических дебошах и пьянстве за время моей работы в Ансамбле вообще. Пусть худ. рук. Ансамбля тов. Б.А.Александров укажет хотя бы на один случай недоразумений со мной на работе, вызванных нетрезвым состоянием, или недисциплинированным поведением.

В приказе о моём увольнении мне ещё приписывается обвинение в оскорблении руководства и граждан Чехословакии и Польши.

Единственное, что является правильным в этом перечне обвинений это оскорбление руководства. Я действительно назвал бранным словом тов. Ломоносова, однако, оно было вызвано тем, что последний, применил в отношении меня насилие. Пользуясь своим физическим превосходством и служебным положением, он выбросил меня из столовой, в которой в это время ужинали работники Ансамбля и где находились в это время представители Чехословакии.

Утверждение т. Ломоносова, что я был в нетрезвом виде – грубое сгущение красок, чтобы оправдать собственное недопустимое поведение.

Я утверждаю, что тов. Ломоносов в этот момент был в нетрезвом состоянии. Я же не мог быть пьян по следующим обстоятельствам: прощальный обед, который нам устроили чехословаки, начался в 1 час дня и продолжался ровно час. Ужин же в польском вагоне, где разыгрался инцидент с т. Ломоносовым, происходил в 8 ч. вечера и, конечно, без подачи спиртных напитков к столу.

Совершенно естественно, что по прошествии шести часов я не мог быть в состоянии опьянения. Это подтверждается ещё и следующим: если бы я был за ужином в состоянии опьянения и не владел бы собой, то, очевидно, что на насилие Ломоносова я ответил бы насилием или, по крайней мере, словесным оскорблением. Я не считая себя вправе оскорблять руководителя в присутствии членов Ансамбля и назвал его бранным словом лишь потом, в присутствии тов. Александрова в салон-вагоне.

Наскоро сфабрикованная т. Ломоносовым история с сигаретами фактически заключалась в следующем: оставшись без папирос и доведённый до мучительного состояния, я несколько раз обращался к официанту с просьбой дать мне сигарету. Очевидно, не понимая меня, он прислал вместо себя директора ресторана, которая любезно раскрыла передо мной свой портсигар. Я не счёл возможным воспользоваться такой любезностью и пытался ей объяснить, что я прошу её обеспечить меня сигаретами на вечер, т.к. боялся остаться без курева.

Директор ресторана ушла и вскоре в вагон влетел т. Ломоносов и с криком: «т. Виноградов, покиньте ресторан», силой выбросил меня из вагона, заявил, что меня требует к себе начальник Ансамбля. Категорически утверждаю, что ни в отношении официантов, ни в отношении директора ресторана мною не было допущено ни резких слов, ни даже повышенного тона. Чем я оскорбил в это время польских граждан, я до сих пор себе не представляю. Я только просил папирос.

Явившись к начальнику, я был встречен его окриком: «Каких ты там сигарет требуешь?» Я был очень возбуждён поведением Ломоносова, оскорбившего меня действием и начал требовать от начальника, чтобы он, наконец, уважил мою неоднократную просьбу освободить меня от работы в Ансамбле. В процессе разговора мне было предъявлено новое обвинение, что будто бы днём я своим поведением оскорбил польских пионеров, причём, в чём это выразилось конкретно, мне в тот момент так и не сказали.

Якобы имевшие место факты, фигурирующие теперь, появились значительно позже и источником их был тоже, очевидно, сам т. Ломоносов, который поднял против меня всю общественность Ансамбля.

Я же утверждаю, что я не оскорблял польских пионеров и не мог их оскорбить. У меня не было для этого никаких поводов, т.к. во всех поездках дети меня особенно тепло встречали, и я считал бы верхом непорядочности чем-нибудь оскорбить их детскую радость.

Ни по формальным основаниям, ни по существу моей работы в Ансамбле я не могу быть назван дезорганизатором производства, как это представляет руководство Ансамбля.

Мотивировка приказа, подписанного т. Тищенко, односторонняя, т.к. расследования и в первую очередь опроса меня не проводилось.

Я дважды подавал заявления с просьбой об отчислении меня из Ансамбля. Поводом для этого была невыносимая атмосфера, созданная неприязненным отношением ко мне группы солистов, о чём руководство знает, но чего никогда не желало учитывать, а главное тем, что, будучи камерным певцом, не имею фактически возможность работы на этом поприще.

Только раздражением против меня за нежелание работать, при невозможности далее класть под сукно мои заявления, я и могу объяснить выставленные против меня обвинения, вызванные желанием сделать мой уход из Ансамбля как можно более тяжёлым. Я не снимаю с себя ответственности за злоупотребление спиртными напитками, которое, однако, никогда не отражалось на производстве. Но я думаю, что если бы руководство и общественность Ансамбля действительно интересовались мной, то они нашли бы способ товарищески в этом отношении воздействовать на меня и провести в отношении меня воспитательную работу, а не заушательство и травлю.

Я не снимаю с себя ответственности за словесное оскорбление одного из руководителей Ансамбля, но не могу не подчеркнуть ещё раз, что оно было вызвано непозволительным при всяких обстоятельствах поведением и злоупотреблением своим служебным положением.

Считаю этот приказ личным злобным выпадом против меня со стороны т. Ломоносова, возымевшего намерение стереть меня с лица земли.

Г.Виноградов

Руководитель ансамбля Борис Александров тогда сказал: «Ну, что ж... “Соловьёв” придётся с репертуара снять; никто как Виноградов эту песню спеть не сможет...»

Постановлением Президиума Верховного Совета РСФСР по ходатайству Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР и Главного Политического управления Советской Армии 20 декабря 1951 года Георгий Павлович Виноградов был лишён звания Заслуженного артиста РСФСР.

Начало 50-х годов - самое сложное время в жизни Георгия Виноградова и его близких. Певцу запретили выступать в 33 городах Советского Союза, его записи не передавали по Радио, почти не издавались грампластинки... Однако, не все друзья отвернулись от певца. Именно по настоянию Исаака Дунаевского 30 апреля 1951 года Георгий Павлович записал на Радио песни «Школьный вальс» и «Вечер вальса»; за дирижёрским пультом стоял сам Дунаевский. Композитор остался доволен исполнением певца; на память об этой встрече он подарил Георгию Павловичу свой клавир «Школьного вальса» с надписью: «Первому исполнителю Г.П.Виноградову. Спасибо! Исаак Дунаевский».

Однако, семья Виноградовых продавала мебель и вещи, чтобы купить хлеб... Единственной возможностью более-менее стабильного заработка, было участие Георгия Павловича в концертах, проводимых Всесоюзным гастрольно-концертным объединением (ВГКО). В возрасте 50 лет Георгий Виноградов оставил сцену. На вопрос, почему он больше не поёт Георгий Павлович отвечал: «Я навсегда запомнил слова моего старого учителя: “Не забудь уйти со сцены вовремя. Помни, никто и никогда не споёт так, как он пел в молодости”...»

С 1963 года в течение 17 лет – до последних дней жизни Георгий Павлович Виноградов преподавал во «Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства» (ВТМЭИ). В числе его учеников – Валерий Леонтьев, Геннадий Каменный, Ксения Георгиади, Вячеслав Кузин, Валерий Белянин, Владимир Попков...

Георгий Виноградов - педагог по вокалу ВТМЭИ, 1970-е годы

Для публикации, посвящённой 110-летию со дня рождения Георгия Виноградова, сайт «Retroportal.ru» попросил поделиться воспоминаниями о певце заслуженную артистку Российской Федерации Ксению Георгиади и народного артиста России Геннадия Каменного, в 60-е - 70-е годы проходивших обучение во «Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства».

Ксения Георгиади:

Классы у нас были небольшие. На занятиях всегда присутствовал концертмейстер, сидел за фортепиано, а рядом за столиком - педагог по вокалу Георгий Павлович Виноградов. С каждым индивидуально занимался. Например, дал задание выучить песню. Выучила. Пришла. Пою. А он смотрит: как ты взяла дыхание, как его израсходовала... И после объясняет: «... вот в этом месте, чтобы взять высокую ноту, ты должна петь “а”, вместо “о”...» - такими хитростями делился, которые, действительно, очень помогали во время пения. Он умел выявлять индивидуальность исполнителя - не только слышал особенности тембра голоса, вокальные возможности ученика, но и чувствовал характер, темперамент каждого: как извлекает звук и как понимает то, о чём поёт. Вот на это он обращал внимание на занятиях.

Георгий Павлович воспринимался, я бы сказала, родным человеком. Не припоминаю, чтобы он занимался с теми, кого недолюбливал, кого считал, что взяли по блату и тому подобное. Не было такого! Он был прост в общении, был откровенен и честен в отношениях. Не кривя душой, мог всё высказать в лицо, нередко, даже резко: «Я тебе сколько раз говорил: дыхание не так надо держать!.. Ну-ка, ещё раз показывай!..» И никогда никаких обид на педагога не было, потому что всё по делу и всё, безусловно, любя! Ты понимаешь, какая глыба перед тобой, но, при этом, рядом с Георгием Павловичем ощущаешь себя спокойно, уверенно.

Я приехала в Москву поступать в «Мастерскую эстрадного искусства» в 1968 году. Так получилось, что основной приём уже закончился, но жюри согласилось послушать «ещё одну девочку». В небольшой комнате на втором этаже, напротив кабинета директора, были Георгий Павлович Виноградов, Ирма Петровна Яунзем, Михаил Михайлович Хрусталёв, Анна Аркадьевна Редель... Маленькая возвышенность вместо сцены... Я прекрасно помню то, что исполняла в тот день. Меня попросили спеть какую-нибудь советскую песню. И я спела «Стоят девчонки, стоят в сторонке, платочки в руках теребят...», затем «И на Марсе будут яблони цвести...». А потом попросили ещё что-нибудь спеть. И я, помню, спела «Эсперанса, Эсперанса, ча-ча-ча...» - тогда была очень популярна эта латиноамериканская песня. Естественно, абракадабру какую-то пела, так как слов не знала толком: что слышала, запомнила, то и спела... Члены жюри попросили подождать в коридоре, посовещались и сообщили о том, что я принята в класс к Георгию Виноградову...

Признаюсь, в то время я ничего не знала о Георгии Павловиче, не слышала его песен. На Кавказе, где прошли мои детские годы, звучали совсем другие песни и музыка... Первым, кто мне рассказал об этом певце, был мой муж Павел Павлов. Он работал у Георгия Павловича аккомпаниатором, был знаком и с его супругой Евгенией Александровной, бывал у них дома. Георгий Павлович очень любил Пашу, считал его одним из лучших аккомпаниаторов, «Пашкой» называл. Для Георгия Виноградова Паша был как сын - вот так он к нему относился! А я во время учёбы, которая длилась около двух лет, и сама прекрасно понимала, у кого мне посчастливилось заниматься, узнала необыкновенно широкий репертуар Георгия Павловича, слушала его пластинки... Какой у него голос! Прямо льётся! Нежный-нежный звук!..

В то время - в 60-е - 70-е годы - Георгий Павлович уже не выступал, был только на преподавательской работе. Да его и не тянуло петь. Он с удовольствием занимался с молодёжью. Для него занятия в мастерской были, можно сказать, творческой отдушиной и он очень гордился тем, что может передать свои знания, свой навык юным вокалистам.

В обязанности учеников ВТМЭИ входили выступления перед публикой. Как правило, концерты были на территории ВДНХ, в каких-то павильонах. Спустя полгода учёбы и я стала участвовать в этих сборных концертах. Нас объявляли так: «Выступает студент или студентка ВТМЭИ...». Выходили на сцену и одну или две песни исполняли. А Георгий Павлович в это время был среди зрителей, слушал нас, а после, прямо-таки по-отцовски делал напутствия... Вот таким он мне запомнился: родной, родной человек!

Геннадий Каменный:

Помню, года четыре или лет пять мне было, не больше. Жили мы в посёлке Рамасуха. И вот, как-то родители пошли к соседям на посиделки, меня взяли с собой. После разговоров о том, о сём, запели «Далеко, далеко, где кочуют туманы...» - популярную в то время песню. И тут я во весь голос заявил: «Вы плохо поёте, не надо так петь!», настаивал, чтобы прекратили петь, возмущался... И был наказан - отправлен спать на печку... Кто бы мог подумать, что спустя много лет эта песня из репертуара моего педагога по вокалу Георгия Павловича Виноградова окажется одной из первых, записанных мною в Фонд радио в студии Государственного дома радиовещания и звукозаписи в Москве - летом 1972 года спел я «Далеко, далеко» с ансамблем русских народных инструментов под управлением Анатолия Цадиковского...

Сложно сказать, когда я впервые услышал голос Георгия Виноградова, но помню его с детства, знал об этом певце с юных лет. А со временем понял, что у Георгия Павловича настолько каждая нотка ювелирная - и дыхание, и интонация, и музыкальность... Это уникальный певец, ведь, он мог петь и классику, и романсы, и русскую песню, и советскую эстраду - всё получалось у него превосходно! Кому-то из певцов удаётся больше, допустим, классика, кому-то - патриотика, а он всё умел!

Я преподавал в музыкальной школе в городе Почеп Брянской области, которую сам когда-то окончил по классу баяна. Выступал и как баянист, и в качестве певца. Узнал о том, что в Москве на ВДНХ есть «Всероссийская творческая мастерская эстрадного искусства», в которой учат певцов. И в ней преподаёт Георгий Павлович Виноградов. Написал ему письмо. Он ответил: «Приезжай!». И я приехал. Но в тот день, когда пришёл на прослушивание, Георгий Павлович заболел. Я попал к какому-то опереточному певцу, даже не помню его имя. Он меня послушал и... забраковал. Со слезами на глазах я вернулся в Почеп. А через некоторое время вновь написал письмо Георгию Виноградову с просьбой назначить прослушивание в день, когда он точно будет на месте - хотел поступить именно в его класс, у него учиться.

И вот, вновь ВДНХ, Зелёный театр... Для прослушивания во второй раз, по совету руководителя ВТМЭИ Леонида Семёновича Маслюкова - замечательного педагога, я разучил песню «Рязанские мадонны», которую Людмила Зыкина исполняла. Пою, аккомпанируя себе на баяне, и поглядываю на Маслюкова... А он плачет! Так растрогала его песня. Почему-то считалось, что эта песня для женского исполнения, но оказалось, это не так - в ней такая драматургия! Это великая песня!..

И Георгию Виноградову понравилось моё исполнение. Георгий Павлович сказал: «Гена, с оркестром ты будешь петь. Плохо или хорошо, но петь будешь. А на сцене нужны индивидуальности. Поэтому, не расставайся с баяном, пой под баян!» ...А мне тогда, по молодости, хотелось быть модным, стильным с длинными волосами и петь «Звёздочка моя ясная»... Но Георгий Павлович оказался прав: я много выступал с оркестрами и разными ансамблями, но именно песни под баян делали меня индивидуальнее на эстраде...

В «Мастерской эстрадного искусства» обучались артисты, буквально, со всей страны. Но поступить можно было только от какой-нибудь филармонии. Концертная организация отправляет тебя на учёбу, выделяет деньги на подготовку программы, на костюмы... А после, артист зарабатывает концертами для этой филармонии. Вот такой хозрасчёт был. И я хочу сказать: не знаю, где б я сейчас был, если бы, приехав во второй раз в «Мастерскую эстрадного искусства» и попав на прослушивание к Георгию Павловичу Виноградову, он бы забраковал меня... А он увидел во мне что-то, поверил в меня! И я был принят за счёт Омской филармонии. Потому что Брянская филармония, видимо, не была в то время на это финансово способна. И мы вместе с Любой Полищук от Омской филармонии оказались в коллективе «На эстраде Омичи».

Георгий Виноградов посоветовал мне песни из своего коронного репертуара - «Соловьи», «Далеко, далеко», «Алёнушка», «Возле речки на лужочке», «Счастье моё», «Люблю», сказав, что они подойдут для моего тембра и моего темперамента... Мы не репетировали с Георгием Павловичем эти песни, так как он не хотел, чтобы я «пел под Виноградова», чтобы невольно не начал его копировать, перенимать его интонации. Он просто порекомендовал их, учитывая то, что я, как и он, лирический тенор и, видимо, ощущая, что у меня может получиться спеть их достойно.

В моём репертуаре и сегодня есть песни, которые когда-то пел Георгий Виноградов. Я их с большим удовольствием исполняю на концертах. Это дань уважения моему замечательному педагогу - певцу высокой вокальной культуры - Георгию Павловичу Виноградову, который, к сожалению, под гнётом обстоятельств, так рано завершил свою вокальную карьеру...

Георгий Павлович рассказывал мне о том, что, будучи солистом Краснознамённого ансамбля, такое о себе слышал в соседней гримёрке от коллег, что это просто ужас!.. Интриги, сплетни и вновь интриги... Он мне как-то сказал: «Гена, за успех, за популярность приходится платить. Запомни: когда выходишь на сцену, ты не должен бояться публики, которая в зале. В зале - доброжелатели. А ты должен опасаться людей, которые за кулисами!..»

О том, как уже после кончины Георгия Виноградова - в 1980-х годах - возвращали певцу звание «Заслуженный артист РСФСР», сохранились воспоминания Сергея Александровича Лаптева. Текст передан его дочерью Татьяной Сергеевной Лаптевой и в оригинале озаглавлен «Реабилитация Георгия Виноградова». Публикуем текст полностью с сохранением авторской пунктуации.

Реабилитация Георгия Виноградова

С семьёй знаменитого певца Георгия Виноградова мы, то есть я и моя сестра Ирина, познакомились «благодаря» Великой Отечественной войне. Как я уже писал, жена Георгия Павловича - Евгения Александровна работала конструктором в КТБ завода автоприцепов, которым я руководил, а Ирина - контрольным мастером в ОТК завода. В дальнейшей жизни у нас сложились дружеские отношения на многие годы, вплоть до настоящих дней.

Евгения Александровна почти всегда бывала у Ирины в дни её рождения. Как-то один или два раза я и (насколько мне помнится) сестра Ирина бывали у Виноградовых по случаю семейного торжества Георгия Павловича или Евгении Александровны, точно не помню, наверное, Евгении Александровны. Запомнилось гостеприимство, в том числе хорошее по тону… угощение, хозяйки и несколько несдержанный в смысле выражений, так сказать, «на грани риска», разговор самого хозяина. (Для «великих» обычно на многое смотрится снисходительно.) Но речь сейчас пойдёт не об этом.

Дело в том, что когда Георгий Павлович был солистом в Краснознамённом Ансамбле песни и пляски Советской Армии имени А.В.Александрова, художественным руководителем которого с 1946 года был Б.А.Александров, у Виноградова - обладателя уникального голоса и мастерства, пользовавшегося огромным успехом не только в стране, но и за рубежом, было немало завистников и недоброжелателей, в том числе ведущих солистов и, что может быть ещё важнее, одного из руководителей Ансамбля (может быть, партгруппорга) Ломоносова.

В результате их происков и клеветнических обвинений, в частности, по поводу инцидента, спровоцированного ими во время поездки Ансамбля в Польшу и Чехословакию, Георгий Павлович Виноградов был уволен из Ансамбля приказом, подписанным одним из его руководителей (неким Тищенко) «За систематическое пьянство и дебош. За оскорбление руководства и польских и чехословацких граждан» (из текста объяснительной записки Виноградова в адрес начальника отдела кадров Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР Лагутина).

Вслед за этим последовало лишение Георгия Виноградова почётного звания «заслуженный артист РСФСР», которого он был удостоен в 1948 году Указом Президиума Верховного Совета РСФСР, и резкое ограничение (фактически - запрещение) гастрольной деятельности артиста.

Нетрудно себе представить, как эти «акции» отразились на жизни и здоровье столь любимого в стране мастера лирической песни (записи которого так много лет звучали и звучат по радио («Поёт Георгий Виноградов» - дальнейших пояснений не требовалось)). По окончании певческой деятельности, Георгий Павлович посвятил себя, и опять-таки с большим успехом, воспитанию молодого поколения певцов эстрадного направления.

Вошедший в историю отечественного искусства артист умер скоропостижно, у себя дома, на Беговой улице 12 ноября 1980 года (напомню дату его рождения 16 ноября 1908 года).

Прошли годы. Память о певце и человеке сохранилась. И вот вдова Георгия Павловича Евгения Александровна решила приняться за (неблагодарное, обычно) дело восстановления справедливости. А для этого надо было не много, не мало, как говорится, добиться отмены указа Президиума ВС РСФСР, которым артист лишался «заслуженного». За отсутствием других знакомых, способных хоть как-то помочь ей в этом сложном деле, ей пришлось обратиться ко мне, как получавшему почётное звание (в счёт не идут постоянно контактировавшие с ней и чтившие память Георгия Павловича его ученики - молодые эстрадные певцы).

Как документ, характеризующий сложные отношения Георгия Павловича с некоторыми членами Ансамбля песня и пляски, она передала мне упомянутую выше «объяснительную записку», которая оказалась в дальнейшем весьма ценной для возбуждения ходатайств о реабилитации певца.

Учитывая, что личное обращение Георгия Павловича Виноградова в Комитет по делам искусств при Совмине СССР с этой запиской не возымело никакого действия (несмотря на убедительность приведённых в ней фактов и аргументации), было решено обратиться за поддержкой к авторитетным, достаточно известным людям, лично знавшим певца. Это были Б.А.Александров, И.К.Архипова и поэт Евгений Долматовский.

При встрече с Борисом Александровичем Александровым - народным артистом СССР, Героем Соц. Труда, художественным руководителем ансамбля - на его квартире в известном «Доме на набережной», я передал ему вышеназванный документ Г.П.Виноградова и (по просьбе Б.А.) проект обращения в Верховный Совет РСФСР, которые он обещал изучить и принять решение. Его положение в данном случае осложнялось тем, что меры по наказанию солиста Виноградова в то время принимались, очевидно, не без участия руководителя Ансамбля. Какое он принял окончательное решение, мне и Евгении Александровне осталось неизвестным, но по логике дальнейших событий оно было положительным.

К президенту артистической организации, знаменитой Ирине Константиновне Архиповой, в руководимый ею Комитет на улице Герцена, мне пришлось съездить несколько раз. Поначалу она, подойдя к делу очень ответственно, поручила юристу Комитета детально разобраться с вопросом о степени виновности самого Георгия Павловича Виноградова в произошедшем. В дальнейшем ходатайство было ей подписано и направлено в президиум Верховного Совета РСФСР.

Естественно, Евгения Александровна, узнав о благородном отношении Архиповой к беде сотоварища по искусству, была ей очень благодарна и выразила это, когда была на встрече народной артистки СССР - кандидата в депутаты Верховного Совета СССР - с избирателями, которая состоялась в Малом концертном зале Московской консерватории.

Там же посчастливилось побывать и мне, так как о предстоящей встрече с избирателями Архипова упомянула, когда я был у неё на приёме в Комитете. Приятно вспомнить, что как там, так и в консерватории мне была предоставлена возможность почтительно и с чувством приложиться к выхоленной ручке великолепной артистки.

Пожалуй, самую весомую помощь в реабилитации Г.П.Виноградова оказал Евгений Аронович Долматовский. С ним я имел случай познакомиться намного раньше, на праздновании одного из многолетних юбилеев его брата - Юрия Ароновича Долматовского, моего доброго сотоварища по работе в НАМИ и не только по работе, но и просто «по-человечески». Банкет «по всей форме» давался в ресторане гостиницы «Белград». Сам юбиляр, известный в автомобильном мире конструктор-дизайнер по кузовам и ещё более известный по многочисленным, хорошо написанным и проиллюстрированным популярным книгам по автомобильной тематике.

Поэт Е.А.Долматовский в разгар Великой Отечественной войны много бывал на фронте с бригадами артистов, музыкантов, писателей, отдававших свой творческий труд защитникам Отечества. Попадал в окружение и, будучи раненным, чудом спасся от верной гибели. Знал он, конечно, о работе на фронтах артистов Краснознамённого ансамбля. Договорившись по телефону с Евгением Ароновичем и объяснив ему причину наших хлопот, я приехал в Литературный институт, что на Тверском бульваре, где был радушно им встречен в комнате одной из кафедр института, которой он руководил. Передав ему «объяснительную» Г.П.Виноградова, предложил и набросок - «рыбу» ходатайства о реабилитации артиста. От «рыбного блюда» он отказался и сказал, что подумает о том, что надо предпринять в данном прискорбном случае.

Как сообщил он мне через несколько дней, ввиду трудности вопроса для решения которого требуется специальное постановление Президиума ВС РСФСР, ему пришлось «выйти» на министра культуры (кто был им тогда - не помню), и только ходатайство последнего было направлено в Отдел наград Президиума ВС.

В итоге всех этих усилий известных лиц и, главное, авторитетных организаций было достигнуто почти невозможное - отмена Указа ВС РСФСР о лишении почётного звания «Заслуженный артист РСФСР» Георгия Виноградова. Редчайший случай, как сказали Евгении Александровне Виноградовой в Отделе наград. Формулировку Указа о реабилитации артиста его вдове не сообщили (не положено). Пригласили её в Отдел наград, заказав пропуск в «Белый дом» на Краснопресненской набережной и вернули отобранную у Г.П.Виноградова Грамоту о присвоении почётного звания. Счастливый конец, о котором герой всей этой героической эпопеи узнать уже, увы, не мог. Его прах покоится в колумбарии на Ваганьковском кладбище, куда его вдова, в памятные дни приносит цветы.

Одной из почитательниц таланта Георгия Павловича Виноградова была Валерия Флориановна Даувальдер, художник, скульптор, поэт, писатель и композитор. Её творчество хорошо знакомо нашим соотечественникам, а книги издавались в России.

Валерия Флориановна родилась на Украине, в Мариуполе 24 апреля 1918 года. До 16 лет жила в городе Енакиево, на Донбассе, где окончила среднюю школу и музыкальное училище. В 1934 году во время сталинских репрессий её отцу, работавшему инженером на металлургическом заводе, удалось вывезти семью в Швейцарию, на родину деда Валерии, где Валерия Флориановна и начала литературную деятельность.

Живя в Швейцарии, Валерия Даувальдер часто слушала московское Радио, и её любимым певцом стал Георгий Павлович Виноградов, с которым долгие годы она мечтала познакомиться.

Только в июле 1959 года Валерия Флориановна смогла приехать в Москву, однако, заветная мечта осуществилась далеко не сразу... С тех пор Валерия Даувальдер бывала в России почти ежегодно, и лишь в 1976 году, оказавшись в Москве в качестве переводчика в служебной командировке, она встретила человека, передавшего ей со временем адрес и телефон Георгия Павловича Виноградова.

В ноябре 1976 года Валерия Даувальдер написала Георгию Виноградову первое письмо: «...Подарите мне максимум Вашего времени в течение всех дней пребывания в Москве. Я ждала этого 33 года. Ваши фотографии и любовь к рыбной ловле дают надежду, что доступ к Вашему таланту и сердцу я найду так же быстро, как это было со всеми моими друзьями…»

Они встретились 24 декабря 1976 года в «Зелёном театре» на ВДНХ, где находилась Всероссийская мастерская циркового и эстрадного искусства, в которой преподавал Георгий Виноградов. Вечер следующего дня провели в ресторане «Будапешт».

Георгий Павлович Виноградов и Валерия Флориановна Даувальдер

В день отъезда, при расставании Георгий Павлович подарил Валерии Флориановне магнитофонную плёнку, записанную специально для гостьи, с несколькими произведениями в собственном исполнении. На плёнке осталось и обращение певца к Валерии Флориановне: «...Желаю Вам доброго здоровья в новом году, хорошей лётной погоды. Я не говорю Вам “прощайте”, я говорю Вам “до свидания, всего хорошего!”»...

В апреле 1977 года Валерия Даувальдер прислала певцу нотариально заверенное приглашение провести отпуск в Цюрихе. К сожалению, поехать в Швейцарию Георгий Павлович не смог...

Конечно, со временем Валерия Флориановна стала собирать записи Георгия Виноградова, и однажды её чешские друзья с фирмы «Супрафон» достали ей запись концерта Краснознамённого ансамбля имени А.В. Александрова в Чехословакии, в котором выступал и Георгий Виноградов... Последнее письмо от Георгия Виноградова Валерия Даувальдер получила 12 ноября 1980 года; в этот день Георгий Павлович ушёл из жизни. Ещё не зная об этом, она написала ответ и отправила письмо на почте. Вернувшись домой, Валерия Флориановна захотела вновь услышать голос любимого певца и включила проигрыватель. Несколько минут спустя проигрыватель совсем неожиданно сломался...

Валерия Флориановна Даувальдер скончалась в Цюрихе 2 апреля 2018 года. В 1993 году в Ростове-на-Дону тиражом в 50000 экземпляров вышла её автобиографическая книга «Жизнь-любовь», 9-я глава которой называется «Георгий Павлович Виноградов».

Дискография Георгия Виноградова началась в мае 1938 года и закончилась (на обычных пластинках) в 1966 году переизданием эстрадных и классических записей прошлых лет. В Москве Гергий Павлович записал более 200 произведений; на ленинградских пластинках артели «Пластмасс» с 1946 по 1951 год остались около 30 записей русских народных и эстрадных песен, романсов и произведений классического репертуара. Многие из записей певца выходили позднее на долгоиграющих пластинках Апрелевского завода и фирмы «Мелодия» на 78 и 33 оборота в минуту, а также на компакт-дисках. Однако, долгоиграющие пластинки I класса на 78 оборотов, выпускавшиеся в СССР с 1951 года, издавались весьма недолго и в Каталог 1957 года уже практически не вошли; некоторые записи на пластинках и компакт-дисках не выходили никогда и остались лишь в фондах Радио.

При жизни Георгия Павловича патефонные пластинки с его голосом печатали большими тиражами буквально все заводы советской грампромышленности – спрос был стабильно высок не только на исполняемые артистом эстрадные шлягеры, но и романсы, народные песни, произведения классического репертуара, песни для детей. Записи певца можно встретить и на грампластинках других стран: их выпускали американские фирмы «Kismet Recording Co.» и «Stinson Trading Company», финская «Rytmi», немецкая «Eterna», французская «Le chant du monde», чехословацкие фирмы грамзаписи «Supraphon» и «Esta»... Грампластинки, изданные в странах Европы, как правило, записывались в период гастролей Краснознамённого ансамбля. Сегодня эти пластинки - удел поиска филофонистов, истинные раритеты в частных аудиоколлекциях.

В числе последних эстрадных записей в исполнении Георгия Павловича Виноградова, попавших на грампластинки, оказалась песня «Милый дом». Эта пластинка вышла в 1955 году.

Виталий Гапоненко, Борис Бронников (апрель - октябрь 2018 года)

Сайт «Retroportal.ru» благодарит Т.С.Лаптеву (г. Москва) и Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ) за предоставленные уникальные материалы, а также филофониста Бориса Бронникова (г. Курск) за активное содействие в подготовке публикации. Все, кто неравнодушен к звучащему аудионаследию, кого влечёт поиск музыкальных раритетов, кому интересен обмен грамзаписями и информацией о кумирах былых времён, могут связаться с Борисом Вадимовичем Бронниковым по электронной почте:

Дизайн и веб-вёрстка - Виталий Васильевич Гапоненко, автор сайта «Retroportal.ru» (г. Москва, )