Михаил Давыдович Александрович

Знакомство с коллекционером грамзаписей Борисом Вадимовичем Бронниковым подарило автору сайта «Retroportal.ru» не только интересное общение с увлечённым человеком, почти полвека вдохновенно собирающим давние грампластинки, но и позволило подготовить несколько эксклюзивных материалов для сайта. Один из них представлен на этой странице и посвящён жизни и творчеству выдающегося исполнителя, Заслуженного артиста РСФСР - Михаила Давыдовича Александровича.

В публикации использованы материалы книг:
М. Александрович «Я помню», Мюнхен, «Machlis Publications», 1985;
Л. Махлис «Шесть карьер Михаила Александровича. Жизнь тенора», Москва, «Весь мир», 2014.

Иллюстрации и музыкальные записи для страницы подобраны филофонистом Б.В. Бронниковым (г. Курск) при участии Л.С. Махлиса (г. Мюнхен). Использованы фонограммы из фонда «Дома-музея Шафера» (г. Павлодар, Республика Казахстан) при содействии основателя музея Н.Г. Шафера и директора музея А.Б. Сагандыковой.

Сайт «Retroportal.ru» благодарит Л.С. Махлиса, Н.Г. Шафера и А.Б. Сагандыкову за консультационную помощь и участие в подготовке публикации.

В архиве Бориса Бронникова хранятся книги, рассказывающие о судьбе певца, а также многочисленные грампластинки и компакт-диски с его записями. Автору этой страницы удалось встречаться и беседовать с родственниками М.Д. Александровича, и до настоящего времени он находится с ними в контакте. О том, как произошло знакомство Бориса Вадимовича с творчеством Михаила Давыдовича Александровича, о непростом, но весьма интересном жизненном пути замечательного певца рассказывает данная публикация.

Памяти моей мамы, Бронниковой Аси Мироновны посвящаю.

Достаточно долго собирался я создать эту страницу. Несколько раз начинал и задумывался, а нужно ли это сегодня вообще кому-нибудь?.. Сколько имён давно канули в Лету - практически ушли в небытие. И с этим ничего не поделать, потому что в жизни, по сути, иначе не бывает. Ничего вечного нет... Но! Пару месяцев тому назад автор сайта «Ретропортал.ру» - Виталий Васильевич Гапоненко прислал общую статистику просмотров созданных с моим участием страниц. Оказывается, количество их посещений измеряется десятками тысяч (!), чего я никак не ожидал. И стало ясно, что всё же незаслуженно будет обойти вниманием замечательного, выдающегося и талантливейшего исполнителя - Михаила Давыдовича Александровича - лирического тенора, обладавшего уникальным голосом, отличной вокальной техникой и исключительной дикцией. Естественно, не думаю, что пересказывать заново своими словами всем давно известное - толковое занятие. Но дело в том, что упомянутые выше книги сегодня приобрести не очень просто - тиражи их давно разошлись. Кроме того, вышло так, что имя этого прекрасного певца с детства вошло в мою жизнь, и есть, что добавить от себя. А хорошо или плохо сие получилось, - судить Вам, дорогие друзья. Я и автор сайта «Retroportal.ru» c благодарностью примем все Ваши замечания и пожелания. Наши контакты в конце публикации.

М.Д. Александрович. Рига. 4 августа 1940 года

Патефон я увидел впервые, когда мне было... 11 лет. Мамина младшая сестра жила с семьёй и моей бабушкой в частном доме напротив Курского центрального рынка - рядом с мостиком через речку Кур, предположительно давшую название моему родному городу Курску.

Кажется, это случилось осенью... На протяжении нескольких месяцев моё внимание привлекал интересный тёмно-синий ящик с ручкой и с отверстием (как Вы понимаете, для заводной ручки), стоявший на этажерке в кладовке бабушкиной веранды. Наконец, я отважился спросить про ящик моего дядю, супруга маминой сестры. Он ответил, что это патефон, на котором можно слушать пластинки. Более того, выяснилось, что мой двоюродный брат, который младше на два года, бабушкин патефон слушал ещё в прошлом году (!), и он «давал звук»! Этого я стерпеть никак не мог и попросил скорее патефон продемонстрировать, что и произошло там же, на веранде. Дядя поставил тёмно-синий ящик на стол и открыл его. В лицо пахнул какой-то необычный, но приятный аромат - запах дерева, машинного масла и ещё чего-то загадочного. Из тумбочки в кладовке дядя вытащил наугад первую попавшуюся пластинку, накрутил пружину, и я услышал чудеснейшую музыку...

С тех пор, приходя в гости к бабушке, всегда просил завести патефон, а вскоре освоил сие дело сам. (Правда, раздавив коленкой одну пластинку, потому что патефон ставили на стул в бабушкиной комнате, а я становился перед ним. К счастью, раздавленная пластинка оказалась не самой редкой и через несколько лет снова нашлась!)

Вот так и началось моё увлечение... 50 лет тому назад.

Бабушкин патефон оказался не таким уж распространённым вариантом всем известного аппарата: он выпущен вскоре после войны ленинградским заводом «Северный пресс». Данную модель, обычного размера и в механическом исполнении, завод производил практически только в течение 1947 года. (Через много лет к первому патефону присоединился и его электрический «собрат», вышедший из-под того же «Северного пресса». Внешне по форме точно такой же. Но зато пружину накручивать не надо!)

Весной следующего года, к моему 12-летию, я уговорил родителей забрать патефон и пластинки к нам домой, что и было сделано. Пластинок, как сейчас помню, оказалось вполне достаточное количество: около 120 штук. Позже пластинки отдала вторая бабушка, папина мама. Затем стали помогать одноклассники. Ну, и так далее...

Вопрос с дефицитными и дорогущими ныне патефонными иголками решался тогда очень просто: их свободно продавали в музыкальном отделе нашего Курского «Универмага» - в круглых карболитовых коробочках синего цвета с надписью «КИЗ» по центру. В коробочках лежало по 200 иголок, и стоили они... 52 копейки. Почему-то, именно такие, карболитовые синие коробочки Колюбакинского игольного завода видел только в Курске. Потом обнаружились и бордовые, хотя мы-то больше привыкли к жестяным или к простым бумажным пакетикам. (Всё это, в общем, заслуживает отдельного рассказа, но сейчас тема иная, поэтому, возможно, именно о подробностях моего увлечении расскажу когда-нибудь позже.)

Патефонные иглы из Курского «Универмага». Начало 70-х годов прошлого века

Рассмотрев внимательно привезённые от бабушки пластинки, понял, что записи на них разнообразные. Помню «Рио-Риту», танго «Цыган», «Жемчуг», «Букет роз», «Твоя песня чарует»... Попались по одной - две пластинки Леонида Утёсова, Клавдии Шульженко, Марка Бернеса, Александра Цфасмана, Лидии Руслановой, Марии Мироновой, Рашида Бейбутова, Глеба Романова, Юрия Хочинского... Но больше всего пластинок, около десятка, оказалось только одного исполнителя. На их этикетках значилось: М.Д. Александрович.

Мне сразу очень понравился этот голос и манера исполнения. Мама сказала, что Александрович - её любимый певец.

Но больше об этом певце узнать ничего не мог. И как хотя бы его зовут: Максим? Матвей? А каково отчество: Дмитриевич, Данилович, Дормидонтович?.. - Увы...

Несколько лет спустя в коллекцию попали несколько пластинок ленинградской артели «Пластмасс» - по размеру меньше остальных. На этикетках прочитал: «Михаил Александрович. Заслуженный артист РСФСР».

Ещё несколькими годами позже в коллекции появились пластинки московской отпечатки - фабрики «Пластмасс» Кировского района г. Москвы конца 40–х - начала 50–х годов с фотоэтикетками и портретами Михаила Александровича.

Грампластинка московской отпечатки. Конец 40-х годов

Вот так постепенно выяснились некоторые подробности о певце. Но на тот момент все мои познания об артисте, к сожалению, закончились...

Осенью 1991 года в одном заштатном курском магазинчике удалось «отхватить» (а иначе и не скажешь, потому что в те годы хорошая литература была дефицитом и приобреталась лишь по великому «блату»!) «Музыкальный энциклопедический словарь», ставший надолго источником получения важной информации в «доинтернетный» период. Но фамилии Александровича в нём не нашёл. И снова - «пауза»...

Постепенно «патефонно-пластиночные» дороги привели к знакомству с крупнейшим курским музыковедом, выступавшим на многих мероприятиях, а также с программами по местному Радио и ТВ. Часто выходили в газетах её статьи на разнообразные музыкальные темы. Это была Ида Юрьевна Татарская (1934-2007). Ида Юрьевна рассказала, что, оказывается, в журнале «Советская музыка» выходили отрывки из автобиографической книги Михаила Александровича «Я помню»!

Чуть ли не бегом помчался я в нашу Курскую областную библиотеку и поднял подшивку «Советской музыки» за указанный Идой Юрьевной год. В нескольких номерах журнала, действительно, нашёл искомую публикацию. Но в читальном зале журналы на руки не выдавали. Пришлось, затратив определённую сумму, отправиться в библиотечный отдел копирования и всё переснять на ксероксе. Потом, собрав страницы вместе, проколол их насквозь тетрадными скрепками, - и получилась компактная брошюрка.

Но где взять книгу целую, настоящую, оригинальную?! - Её не было нигде... Интернетом ведь тогда ещё не пользовались. В курских букинистических магазинах ничего найти не удалось. В Москву в то время ездил очень редко. Круг замкнулся... Однако отчество певца - Давыдович уже стало известно!

И что же дальше? Как же всё-таки быть?.. - Выход, хоть и не сразу, но нашёлся!

Ещё на предпоследнем курсе института, через ГДР-овскую газету «Junge Welt», где иногда печатали почтовые адреса иностранцев, желавших общаться с немцами, я начал переписываться с несколькими ровесниками из социалистической Германии. Изо всех адресатов потом остались только двое берлинцев. Общались мы много лет; уже и тогда, когда Германия вновь стала единой (позднее нам даже удалось несколько раз встретиться и в Берлине и в Курске).

Я узнал, что М.Д. Александрович живёт в Мюнхене и решил, что ведь в Германии тоже должно быть «Адресное бюро». (Кто помнит, адресные киоски стояли на улицах всех городов СССР, и за сущие копейки все желающие могли получить в них много различной информации. Адрес искомого человека, если он не «великий» и не особо засекреченный, тогда удавалось отыскать без особых проблем, ибо всё находилось в открытом доступе. Присылали адресные справки и по почте.) И написал я знакомому берлинцу письмецо с просьбой попробовать найти артиста...

Месяца полтора спустя от моего Генри Рёслера пришёл ответ, что «какой-то М. Александрович, действительно, проживает в Мюнхене по такому-то адресу». Но тот ли Александрович?.. Мало ли Александровичей в Германии, да и в самом Мюнхене?..

И послал я письмо по добытому адресу. Изложил и по-русски, и по-немецки (мало ли, кто прочтёт?..), что собираю пластинки, что очень нравится, как он поёт, что нет нигде его книги... (Ну, писать по-немецки - не привыкать, потому что немецкий язык - моя специальность по институтскому диплому «с отличием».)

И вдруг, месяца полтора спустя, в конце марта 1998 года, обнаруживаю в почтовом ящике извещение на почтовое отправление... из Мюнхена!

Получаю, вскрываю и (простите за выражение!) «обалдеваю от счастья»: в руках мюнхенское издание книги М.Д. Александровича! На первой странице автограф: «Борису Бронникову с пожеланиями дальнейших успехов в его любимом деле - коллекционировании музыкальных записей. Михаил Александрович. München, 1998 г.» А к книге приложено небольшое письмо, также написанное собственноручно:

Мюнхенское издание книги М.Д. Александровича «Я помню»

С тех пор прошло достаточно много лет, но поверьте, что описать чувства, охватившие тогда, и сегодня трудно...

Да, теперь, в общем-то, могу назвать себя настоящим коллекционером. И это не пустое хвастовство, а тогда ещё толком таковым считаться и не мог. Но бывают же в жизни каждого человека (да и коллекционера) минуты, мгновения, моменты «наивысшего счастья»! Именно так!

Конечно, в жизни подобных моментов случалось немало, но именно тот стал одним из самых ярких: мне, какому-то заурядному курянину, такой человек - любимый певец моей мамы, прислал личный подарок! И сам написал письмо! Из Германии! Не так уж просто поверить, но это - абсолютная правда!

Сама кассета пришла некоторое время спустя. С поздними записями Михаила Давыдовича. Обратный адрес стоял уже московский: просьбу певца выполнил его зять, Леонид Семёнович Махлис.

После появления в Курске первой газеты бесплатных объявлений (что было тогда новинкой), уже во втором её номере появилось моё объявление о том, что готов приобрести патефонные пластинки. (До установки у нас дома городского телефона оставалось ещё много лет, а о сотовых никто даже и не подозревал. Поэтому для связи с теми, кто пожелает помочь, снял на Главпочтамте так называемый «абонентский ящик» за № 101.) Мне начали писать письма, посылать открытки, а иногда и просто бросали в ящик записки. И стал я периодически «путешествовать» по всему нашему Курску и встречаться с интересными людьми. Немало оказалось среди них и иногородних, что также очень помогло в пополнении коллекции. То, что некоторые пластинки не из Курска, сразу было видно по их ассортименту и этикеткам. Например «Ташкентский завод» Курск практически не снабжал. (Первые ташкентские пластинки нашёл у моей бабушки со стороны папы. Папина семья перебралась в Курск из Красноярска.) Обеспечение грампластинками по нашей стране никогда не было равномерным. Даже и некоторые долгоиграющие диски «Мелодии», о выпуске которых часто сообщали Радио или Элеонора Беляева в «Музыкальном киоске», находил только в Москве или в Ленинграде. Через «Посылторг» также можно было заказать. Но далеко не всё и дороже, чем в обычных магазинах.

Постепенно у меня появились небольшие артельные пластиночки из Харькова, Киева, Одессы, Вильнюса, Каунаса, Минска, Кишинёва, Москвы и Ленинграда. На некоторых из них также оказались записи М.Д. Александровича. А однажды опять крупно повезло (снова «счастливое мгновение»): у одной женщины нашлись СРАЗУ ДВА «ГИГАНТА» Михаила Давыдовича на 78 оборотов в минуту! На одном - «Романс Неморино» из оперы Г. Доницетти «Любовный напиток», а на другом - испанская песня «Амапола»! (В принципе, патефонные «гиганты» встречаются не так и часто. Во-первых, тиражи их были всегда меньше. Кроме того, они не очень удобны в обращении - громоздкие, тяжеловатые, да и разбиваются чаще.)

Случались в процессе поисков и отдельные неудачи. Например, в очередном собрании обнаружилась очень понравившаяся неаполитанская песня «Выйди». Но от той пластинки сохранилось лишь две трети, поэтому услышал я лишь последний куплет... Мелодия песни достаточно известная. На моих пластинках она исполняется несколькими зарубежными оркестрами; в том числе, даже в ритме танго. А в одном из учебных звуковых кинофрагментов на немецком языке, который часто показывал ученикам на уроках на проекторе «Украина-5», сия мелодия в ритме фокстрота сопровождала действие. Фильм назывался «Подарок». Под эту мелодию ученик то ли шестого, то ли седьмого класса выбирал в отделе игрушек большого «Универмага» подарок однокласснице ко дню её рождения. Текста там мелодия не имела, но смотрел и слушал всегда с удовольствием, вспоминая разбитую не до конца пластинку. (Хотя так и не понял, какое отношение имели «неаполитанские страсти» к общению школьников средней ступени советской школы...) Безусловно, нашедшаяся позднее целая пластинка с песней «Выйди» стала важным пополнением коллекции. И не беда, что памятный экземпляр побывал в «Уценёнке»: с таким штампиком иногда и до сих пор встречаются весьма ценные «музыкальные находки»!

Где-то в начале 90-х годов до меня стала доходить информация, что Михаил Давыдович Александрович снова приехал в нашу страну с концертами. Промелькнуло сообщение в одной из центральных газет. Кратко упомянули певца и по радио. Но, как ни старался (проводное радио в нашей квартире тогда ещё работало постоянно, не превратившись в дорогущее экзотическое удовольствие, да и газет мы выписывали множество), но больше, увы, ничего узнать не смог. В моём родном городе Александрович не выступал. Подробности тех гастролей стали известны много лет спустя с появлением в нашей жизни Интернета и книги Леонида Махлиса «Шесть карьер Михаила Александровича».

Михаил Давыдович Александрович. Москва. Театр эстрады. 1990-е годы

Когда псковский филофонист Валерий Франченко прислал свои машинописные Каталоги, обнаружилось, что в моём собрании не хватает ещё нескольких ленинградских артельных пластинок. Но именно с ленинградскими артельными пластинками и с «Грампластмассом» очень хорошо, много лет спустя, помог петербургский коллекционер Юрий Бояринцев.

Нет ничего удивительного в том, что данные записи появились именно на «Грампластмассе» в Красном Селе, а не в Москве. Такие были времена... Да и тираж пластинки, судя по всему, оказался небольшим.

Одна из грампластинок, попавших ко мне также с помощью Юрия Бояринцева, - песня Кирилла Молчанова (отца известного телеведущего Владимира Молчанова) «Солдаты идут». Её много тиражировали в записи Ивана Дмитриевича Шмелёва. Спел он её прекрасно. Но услышал Александровича и так и не смог определить: а кто же исполнил лучше?.. Михаил Давыдович записал на грампластинки не так уж много песен советских композиторов, но его «солдаты», по-моему, просто великолепны. Да и чему удивляться?.. - В памяти исполнителя запечатлелось более, чем достаточно событий и переживаний военных лет! И вообще глубоко убеждён, что никто и никогда не споёт военные песни и песни о войне более поздних лет лучше и проникновеннее, чем те, кто жили, воевали, выступали на фронте в то трудное для всех время.

В процессе поисков пластинок по разным курским адресам удалось встретиться и познакомиться со многими интересными людьми; в том числе, и с некоторыми коллекционерами. Очень помогло общение с актёром Курского областного театра кукол Владимиром Валентиновичем Савёловым (1952-2019). Он же дал контакт своего коллеги из Читы - Валерия Петровича Затопляева (1950-2011), от которого позднее получил большую помощь по нашей общей тематике; в том числе, и книгу М.Д.Александровича «Я помню» отечественного издания. Имея уже её «мюнхенский вариант», не оставлял желания заиметь и российский. Но при получении несколько смутился и расстроился: книги внутри оказались абсолютно одинаковыми. То есть, напечатали их с одних и тех же матриц, и различались они лишь обложками...

Российское издание «Я помню» вышло в 1992 году в издательстве «Прогресс-Академия». На обложке - высказывание Кирилла Петровича Кондрашина, советского дирижёра, Народного артиста СССР, лауреата двух Сталинских премий и Государственной премии имени Глинки. Слова К.П. Кондрашина вынесены эпиграфом к настоящей публикации.

Российское издание книги Михаила Александровича «Я помню»

12 августа 2000 года, при поддержке москвича Валентина Смирнова (имевшего и курские «корни») мне удалось побывать в подмосковной Загорянке в гостях у известного и памятного многим певца, Заслуженного артиста РСФСР, Михаила Васильевича Михайлова. (Обо всём этом уже рассказано на одной из страниц сайта «Retroportal.ru».) Хочу лишь повторить, что с разрешения Михаила Васильевича записал его воспоминания на кассетный диктофон. Михаил Васильевич вспомнил, в том числе, и некоторых коллег, с которыми выступал в совместных концертах и часто общался лично. Зашла речь и о Михаиле Давыдовиче Александровиче...

Заслуженный артист РСФСР Михаил Васильевич Михайлов

В августе 2001 года, в результате сложившихся обстоятельств, я решил «попытать счастья» в Москве и отправился работать и жить в столицу. Не буду хвастаться, но, наверное, о моей «столичной жизни» можно написать целую книгу... Уезжая туда, в неизвестность, я был, наверное, отчасти авантюристом, совершенно не предполагая, что мне предстоит, и смогу ли там устроиться и прижиться. Но вышло так, что задержался, в итоге, на целых шестнадцать лет, составивших большую часть моего трудового стажа...

Конечно, пользуясь «московскими преимуществами», усиленно посещал театры, музеи, выставки, вечера в «ЦДРИ», «заимевши блат» в некоторых значимых местах. Познакомился со многими замечательными и интересными людьми, с некоторыми из которых общаюсь до сих пор.

Надолго останутся в памяти записи телепрограмм цикла «Романтика романса» для канала «Культура», на которых присутствовал в числе зрителей благодаря содействию соведущего - известнейшего российского филофониста и коллекционера - Валерия Дмитриевича Сафошкина (1945-2005).

Естественно, что всё это дало возможность пополнить количественно и качественно коллекцию грампластинок и книг о музыке, кино, театре; о том, что, в частности, связано с историей звукозаписи. Конечно же, в Москве нашлось и немало пластинок Михаила Александровича, а также несколько открыток с его портретами, которых до сих пор не было.

Как учитель немецкого языка я регулярно участвовал в однодневных семинарах при институте имени Гёте на Ленинском проспекте. Познакомиться с институтом успел ещё в 1996 году - попал через него из Курска на двухмесячную языковую стажировку в Берлин (вернувшись оттуда, конечно же, не без патефонных пластинок!). Первая стажировка прошла замечательно, и мысль «повторить сей опыт уже из Москвы» не покидала. Поэтому осенью 2004 года, после очередного однодневного семинара, подошёл к Надежде Степановне Батарчук, заведовавшей в институте данным вопросом, снова заполнил и оставил анкету и начал ждать. Но через полгода получил отказ. Расстроился, но не удивился: желающих попасть на стажировку в Германию всегда хватало с избытком, а я туда уже съездил. Всё понятно. Моё мнение подтвердила и окружная методистка по немецкому языку. По её словам, надеяться на что-то никакого смысла больше не было.

И вдруг, в июне 2006 года, когда прогуливался по одной из московских улиц, мне на сотовый звонит сама Надежда Степановна и спрашивает: «Поедете»?.. Я тут же, прямо на улице, дал согласие! (Вот оно, очередное «счастливое мгновение»!) Просто кто-то из списка утверждённых поехать не смог и отказался, а свободное место Надежда Степановна решила предложить мне. Город для стажировки можно было выбрать из нескольких: филиалы института имени Гёте, где иностранцы проходят стажировку по немецкому языку, разбросаны по всей Германии. Правда, поездка предполагалась только лишь на три недели... Ехать «в немецкую глушь» не хотелось, с Берлином успел познакомиться и поэтому выбрал Мюнхен.

И тут меня осенило: «Ба! Да ведь там же Александрович!» Нет, сам Михаила Давыдович уже несколько лет, как ушёл из жизни. Но в Мюнхене жил его зять, Леонид Махлис с супругой Илоной - дочерью Михаила Давыдовича. Я послал ему по почте письмо, рассказав о предстоящей стажировке и о желании встретиться. Вскоре пришёл ответ с его домашним адресом, телефоном и адресом электронной почты, по которой мы продолжили нашу переписку (да и продолжаем до сих пор).

Борис Вадимович Бронников. Мюнхен. Январь 2007 года

Жизнь столицы Баварии заворожила и закружила. Стажировка проходила увлекательно, удачно сочетаясь с посещением кино, театров, выставок, музеев и многочисленных «едальных заведений» за счёт уважаемого Института имени Гёте. (В Мюнхене, кстати, основной и главный филиал сего учебного заведения.)

По выходным нас возили на экскурсии любоваться альпийскими пейзажами и расположенными на их фоне великолепными замками. На немецких дорогах не трясло, поэтому впечатления из головы не вылетали...

Получилось снова «прошвырнуться» на пару дней и в Берлин. На обратном пути попал в «глаз» телекамеры, о чём, пока ехал в поезде, сообщила по телефону давняя берлинская подружка Петра, а на следующий день и знакомая продавщица в магазинчике, куда пришёл за сувенирами. Да! И она тоже увидела меня «по ящику»! Улицезрели и мюнхенские гётевские одногруппники. («Телезвездой», однако, стать не удалось, но история запомнилась!)

А какие шикарные «грампластиночные» магазины в Мюнхене! В одном, где продавались только патефонные диски, пришлось испытать настоящий «немецкий ужас»: пластинки там были навалены до потолка! (Клянусь, но это именно так!)

До другого магазина пришлось добираться на мюнхенском общественном транспорте, который в любую погоду функционирует, как часы - утром, днём и вечером, в рабочие, выходные и праздничные дни, а также и ночью, до самого утра, о чём всех желающих извещают графики движения единиц подвижного состава, расклеенные на всех остановках. (Очень помог трёхнедельный проездной билет, также полученный от Института имени Гёте). С большим удивлением узнал, что троллейбусы в Германии можно увидеть только в «Музее транспорта». Немцы давно от них отказались за нерентабельностью и вполне успешно обходятся трамваями и автобусами в сочетании с метро, которое в Берлине работает также и ночью (!)

В другом магазине продавались пластинки только долгоиграющие. Там не оказалось записей Михаила Александровича, но зато осуществились многие мои мечты, реализация которых в нашей стране на тот момент возможной абсолютно не представлялась. Ах, какую же «шикарную» скидку сделал мне продавец!.. (Как иногда помогает знание иностранного языка!..) Так от стипендии (всё от того же Института имени Гёте) осталась весомая часть, потраченная затем на другие «радости немецкой жизни».

В обговорённый заранее день я пришёл, наконец, в гости к чете Махлис. Меня очень тепло и гостеприимно приняли. Хозяйка дома, которую до того видел лишь на фото в книге её отца, оказалась невероятной красавицей. Сам же Леонид Семёнович был весьма импозантен. А через несколько дней мы встретились вновь, но уже в баре гостиницы «Арабелла», где мне открыли одну «семейную тайну»: оказывается, на самом деле, Илона остаётся Илоной только в «официальной обстановке» и в «письменных источниках». В кругу семьи и среди близких знакомых она всегда - Илана.

Конечно, все люди, в том числе и «великие», в принципе, устроены одинаково. У каждого по две руки, две ноги, одна голова (без особых подробностей) и так далее. Однако бывает нечто, неощутимое физически, но явственно возвышающее и поднимающее одних над другими. И думаю, что это, в принципе, хорошо, потому что есть, на кого равняться, с кого брать пример, к кому тянуться, к кому стремиться...

Леонид Махлис и Борис Бронников. Мюнхен. 10 января 2007 года

Не помню, о чём мы говорили. Не помню, что было вокруг, и как оно выглядело. Да и не до того было. Ощущение большой радости, удачи, приподнятости царило в душе. Мог ли я когда-нибудь предполагать, что мне, простому смертному, улыбнётся счастье такого общения?.. (И вот ещё «счастливое мгновение» жизни. Вернее, даже два!)

Илона и Леонид Махлис, Борис Бронников. Мюнхен. 10 января 2007 года

После встречи с зятем и дочерью Михаила Давыдовича Александровича, до июня 2018 года, я продолжал жить и работать в Москве. С Леонидом Семёновичем мы периодически переписывались. Он сообщал о мюнхенских новостях, об интересных знакомствах и о работе над большой биографической книгой о его знаменитом родственнике.

Илона и Леонид Махлис с певицей Ларисой Мондрус. Мюнхен. Февраль 2016 года

И вот, наконец, на 29 ноября 2013 года, в одном из залов Московского Дома художника, была назначена долгожданная презентация книги, получившей название «Шесть карьер Михаила Александровича».

Но 15 ноября, ровно за две недели до этого дня, с моей мамой случилось несчастье, и она попала в больницу. На работе до новогодних праздников мне пришлось взять «отпуск без содержания» и на полтора месяца вернуться в Курск. Маме предстояла серьёзная операция. Очень хотелось попасть на презентацию, так как это была возможность не только приобрести долгожданную книгу, но и снова лично встретиться с Леонидом и его супругой. Я был в отчаянии. Казалось, что выхода нет...

Однако не даром существует известная пословица: «нет худа без добра»: операцию маме по причине её не очень хорошего общего состояния перенесли на начало декабря. Дней через 10 ей стало лучше, и я смог на один день снова вырваться в Москву.

Московский Центральный Дом художника

В Центральный Дом художника на Крымском Валу я прибежал задолго до начала мероприятия. Там же, на книжой ярмарке, заранее приобрёл вожделенный фолиант Леонида Махлиса и направился в презентационный зал.

Книга Леонида Махлиса «Шесть карьер Михаила Александровича»

К заветному фолианту прилагался диск с записями М.Д. Александровича 1937-1992 гг.

Компакт-диск - приложение к российскому изданию книги Леонида Махлиса

И вот долгожданная встреча с Леонидом и Иланой - обмен приветствиями, воспоминаниями, последними новостями. Несмотря на то, что с момента нашей встречи в Мюнхене прошло больше шести с половиной лет, Илана сразу меня узнала! Илана вообще очень мягкий, добрый человек, излучающий спокойствие и умиротворение. Честно признаться, даже просто находиться рядом с ней, не произнося ни единого слова, уже приятно. (Наверное, это какой-то природный магнетизм и, конечно, плюс гены замечательных родителей! А как же иначе?..)

Илона и Леонид Махлис с журналистом, теле- и радиоведущим В.К. Молчановым

Презентация прошла быстро, в течение часа. Народу в зале присутствовало много. Однако знакомых лиц «великих особ» не заметил. Сидевшего впереди меня Игоря Борисовича Макарова - известного московского филофониста, радиоведущего, автора серии компакт-дисков «Дискотека у патефона» и других, со спины не узнал, хотя мы уже несколько лет и переписывались, и перезванивались. Очень хотелось познакомиться с ним лично, но увы... Анонсированный присутствием пародист Геннадий Хазанов на презентацию не пришёл и заранее о том организаторов не известил, что оставило неприятный осадок (постеснялся, что ли?..).

А внимание моё, кроме всего прочего, весьма привлекала висевшая справа большая презентационная афиша, изображавшая главного героя книги в молодые годы во всём блеске красоты и очарования. Так мог ли я пройти мимо?.. Ещё до начала мероприятия успел переговорить с представителями издательства, клятвенно обещавшими у них там, на месте такую афишу «организовать». Но вскоре презентация закончилась. Собравшиеся стали быстро расходиться, поскольку было объявлено, что в следующем часе в зале появятся уже другие «действующие лица и исполнители». Поэтому тут же, не мудрствуя лукаво, я «откнопил» желанный «кунштюк» от стены и свернул в трубочку. И в таком состоянии он до сих находится у меня дома, вызывая весьма приятные воспоминания даже и без разворачивания...

Афиша презентации книги «Шесть карьер Михаила Александровича»

На прощание Леонид показал в своей книге место, где напечатана моя фамилия в списке тех, кто помогали ему в работе. А самое главное, - первую страницу фолианта украсили автографы Иланы и Леонида!

Автографы Иланы и Леонида Махлис. Москва. 29 ноября 2013 года

Вот так, пожалуй, осуществился ещё один из самых «счастливейших моментов» моей жизни...

В 2021 году книга Л.С. Махлиса «Шесть карьер Михаила Александровича» была переведена на литовский язык и вышла в Вильнюсе в издательстве «Homo Liber». (Перед войной артист три с половиной года проработал в Литве и был там весьма почитаем: за эти три года о нём появилось публикаций примерно в двенадцать раз больше, чем за тридцать лет в СССР...)

Обложка литовского издания книги «Шесть карьер Михаила Александровича»

К книге также прилагался компакт-диск с записями М.Д. Александровича 1937-1992 гг.

Компакт-диск - приложение к книге Леонида Махлиса, изданной в Литве

В этот CD вошла «Ария Надира» из оперы Ж. Бизе «Искатели (ловцы) жемчуга» - первая советская грампластинка певца, записанная в 1944 году, но в массовый тираж не поступавшая. Экземпляр пластинки найден в Москве, в Российском государственном архиве фонодокументов (РГАФД).

А теперь хотелось бы напомнить Вам, уважаемые читатели, основные моменты невероятной и захватывающей биографии Михаила Давыдовича Александровича, опираясь и на его книгу «Я помню», и на подробнейший фолиант Леонида Семёновича Махлиса «Шесть карьер Михаила Александровича». Возможно, изложу уже известные факты, но вполне вероятно, что чего-то Вы и не знали...

Михаил Давыдович Александрович родился 23 июля 1914 года в латвийском селе Берспилс. Его родители работали на сельском постоялом дворе, обслуживали корчму и торговую лавку. Мише шёл пятый год, когда отец стал серьёзно заниматься с ним пением. Он заметил, что его третий ребёнок Миша (а в семье росли пятеро) одарён природой больше и решил, что «такое дарование нужно лелеять и развивать».

В 1921 году семья Александровичей переехала в Ригу. Мишу не сразу, но при настойчивом содействии отца приняли в Еврейскую народную консерваторию, содержавшуюся на средства местных богачей. Его зачислили в детскую группу для обучения сольфеджио и игре на рояле.

Осенью 1923 года дирекция Еврейской консерватории решила показать Мишу музыкантам города. 19 октября того же года состоялось его первое выступление. Миша был небольшого роста, и для того, чтобы выступающего все могли увидеть, мальчика поставили на стул. Премьера прошла блестяще. Восторг публики трудно было описать. В своей книге «Я помню» М.Д. Александрович пишет: «С тех пор прошло больше шестидесяти лет. Осталось немного свидетелей моего дебюта. Они любят вспоминать со мной об этом незабываемом вечере - ведь он определил весь мой дальнейший жизненный путь. Неудивительно, что я запомнил его навсегда, и воспоминания о других удачных концертах не смогли вытеснить этой первой моей встречи со слушателями».

Оскар Давыдович Строк

Через две недели в одном из рижских залов состоялся первый открытый концерт девятилетнего Миши Александровича. К тому времени слухи о чудо-ребёнке распространились по городу, и билеты расхватали в течение нескольких часов. Концерт прошёл удачно. О Мише восторженно начали писать местные газеты. Прошли гастроли по Прибалтике. Вскоре Миша отправился концертировать по ряду европейских городов, куда быстро донеслась слава о певце-вундеркинде. В 1925 году состоялась поездка в Польшу, в которой Мишу сопровождал Оскар Строк, ставший позднее известным композитором - «королём танго». Вскоре настало время, когда в ряде городов Европы люди узнавали Мишу на улице и толпами ходили за ним.

К сожалению, попытка организовать гастроли Миши в Америке в конце 1925 года закончилась неудачей: на острове Эллис Айленд, куда на пароходе прибыл Миша с отцом, иммиграционный департамент, на основании разъяснения, полученного из Вашингтона, сообщил, что по американским законам детям до 16 лет в целях сохранения их голоса выступать запрещается. 10 недель пришлось ждать сперва решения Вашингтона, а затем парохода для принудительной депортации в Европу...

В 12 лет у Миши Александровича начал «ломаться» голос, и по настоянию педагогов и врачей он оставил сцену. Отец Миши, несмотря на это, искал любую возможность приобщить сына к искусству. Миша посещал театры и концерты. Отец заставлял слушать и заведомо плохие концерты, чтобы научить будущего артиста отличать хорошее от плохого; впитывать всё положительное.

Педагоги не были уверены, что к Мише вернётся певческий голос и поэтому посоветовали учиться игре на скрипке. Им казалось, что таким образом можно будет сохранить мальчика для искусства, даже если ему не суждено стать певцом. Но скрипку пришлось оставить. Вот, как вспоминает об этом Михаил Александрович: «Профессионалы-вокалисты предостерегали меня от усиленных занятий скрипкой. Скрипка давит на шею и вызывает увеличение сухости в гортани, а это мешает развитию голоса. Такого предупреждения оказалось достаточным, чтобы я охладел к скрипке».

По совету педагогов Миша Александрович учился игре на скрипке

С 1931 года Миша Александрович занимался у музыкального педагога Реи Ратнер - выпускницы Петербургской консерватории. Миша очень хотел запеть снова и начал было распевать дома арии и романсы. Но Рея Ратнер оградила от перегрузок голосовых связок, подобрав музыкальные произведения в «среднем регистре» и сохранив тем самым голос Миши. Работа с Реей Ратнер оставила глубокий и яркий след в творческой жизни Александровича и благополучно сказалась на его певческом искусстве.

Миша Александрович вернулся на сцену в 1933 году. 1-го января состоялся его первый после длительного перерыва концерт в рижском Народном доме. Публика тепло встретила 18-летнего певца. Началась новая полоса концертной деятельности.

В августе 1934 года Александрович приехал в Англию, в Манчестер, петь в местной синагоге. С ним заключили контракт на 5 лет. Но вскоре ему стало понятно, что канторство не для него, и что свою жизнь с Англией и Манчестером он связать не сможет. Выяснилось, что сырой климат Англии и «смог» промышленного города очень вредно влияют на связки и могут вызвать болезнь гортани. Кроме того, Александрович страшно тосковал по родным, по школьным товарищам и чувствовал себя на чужбине одиноким и заброшенным. Однако, как вспоминал Михаил Давыдович, «судьба о нём позаботилась»:

Беньямино Джильи

«Как-то на приёме в Лондоне меня представили одному из самых блистательных мастеров итальянского бельканто, знаменитому тенору Тито Скипа. Он согласился прослушать меня. А прослушав, рекомендовал не менее знаменитому тенору Беньямино Джильи, жившему в Риме. В результате я оказался среди нескольких молодых певцов, над которыми шефствовал этот великий артист. Джильи не занимался педагогической деятельностью, но для иных он делал исключение. Я приезжал несколько раз на две-три недели, в течение которых он работал со мной ежедневно. Это были дни, когда он отдыхал дома после гастролей. Я же использовал время, предоставляемое мне для отпуска. Помощь Джильи оказалась неоценимой. Его вокальное мастерство стало для меня образцом на всю жизнь. Моё самое заветное желание с тех пор заключалось в одном: хоть в чём-то стать похожим на него. Джильи за уроки платы не брал. Он отбирал немногих счастливцев, чтобы проводить с ними занятия для собственного удовольствия».

Александрович не выдержал в Англии более трёх лет. Руководители синагоги решили женить своего молодого кантора на девушке, которая его совсем не привлекала. Воспользовавшись приглашением от каунасской хоральной синагоги, Александрович переехал в Литву - ближе к дому и родным. Но его деятельность в Каунасе не ограничилась службой в синагоге: он пел в опере и давал концерты; в театре исполнял партии Ленского в «Евгении Онегине» и Альмавивы в «Севильском цирюльнике». Всё же большее удовлетворение Михаил Александрович испытывал на концертной эстраде, ставшей для него «родной стихией».

В 1940 году Прибалтика вошла в состав СССР, и с канторством пришлось покончить. Поступило приглашение от Белорусской государственной эстрады на работу в Минске, и были обещаны гастроли по городам СССР. С весны 1941 года началась новая артистическая жизнь молодого певца...

Утром 22 июня 1941 года Михаил Александрович выехал в Москву для участия во втором туре Конкурса молодых вокалистов. Но началась война, и конкурс не состоялся. Певца зачислили во ВГКО (Всесоюзное гастрольно-концертное объединение) и по его же просьбе направили в поездку по Средней Азии, где он надеялся встретить эвакуированных туда близких. Михаила Александровича послали в Ташкент, но разрешили остановиться по дороге в Свердловске и Челябинске, чтобы дать там несколько концертов и подзаработать на жизнь. В сентябре 1941 года Александрович прибыл в распоряжение Свердловской филармонии. В Свердловске же Михаил Давыдович встретил свою судьбу - рижанку Раю Левинсон.

Рая Левинсон с детских лет тянулась к искусству, занимаясь балетом. Мечтала о балетном училище при Рижском театре оперы и балета. Педагоги находили у неё явные способности. На вступительном экзамене-просмотре их мнение подтвердилось. В училище Раечка обзавелась первой подругой, мама которой и руководила этим учебным заведением. Первый успех в поставленном в училище балете «Щелкунчик» окрылил Раю.

Раечке не было ещё и 15 лет, когда рижан взбудоражил приезд Йозефа Шмидта. Фильмы и пластинки этого замечательного тенора мало кого оставляли равнодушным. (До войны записи Йозефа Шмидта несколько раз издавались и в СССР.) Подругам очень хотелось увидеть певца, и они тщательно готовились к его приезду. Но всё напрасно: на первый концерт Шмидта в оперном театре девочки не попали. Увидеть удалось лишь второе выступление знаменитости, состоявшееся в зале Рижской консерватории. Йозеф Шмидт пел неаполитанские песни, арии; исполнял музыкальные номера из фильмов, в которых снимался. Этот вечер Рая запомнила на всю жизнь. Но пробиться к певцу за автографом сквозь толпу не получилось. Однако желание соприкоснуться с кумиром было так велико, что подруги направились прямо в гостиницу, где он остановился. К посетительницам вышел дядя Йозефа Шмидта - он же и его администратор. Дядя сжалился над девочками и пропустил их к артисту.

Йозеф Шмидт

Рая протянула певцу на автограф свою единственную открытку, на которой он был изображён.

- Тебе досталась самая плохая из всех моих фотографий, - сказал Шмидт. - Дай адрес, и я пришлю тебе получше. Но обещай, что когда вырастешь, пойдёшь за меня замуж!

Слово Шмидт сдержал: через некоторое время Рая получила по почте фото певца с шутливой подписью: «Моей будущей невесте от Йозефа Шмидта» и пару открыток из его гастрольных поездок. Рая была счастлива и отсылала в ответ открытки с видами Риги. Затем от кумира пришли ещё несколько писем с описанием путешествий. Последнюю открытку Рая получила перед самой войной из Ниццы...

Спасаясь от фашистов, Рая не хотела уезжать из Риги одна, без родителей. Но родители уговорили Раю не ждать их. Они обещали Рае, что придут на вокзал проводить её. Однако раздался последний звонок, а их всё не было. Бедная Рая решила остаться, но девушку буквально силой втащили в вагон. Мудрые родители поспешили отправить дочь и тем самым спасли. И вот, с группой рижского балетного училища, не зная русского языка, не имея по возрасту даже временной бумажки, заменявшей паспорт, бедная девушка очутилась в чужом огромном городе. Раечка осталась одна. И тут она случайно узнала, что в Свердловской филармонии работает какой-то рижанин, и решила его разыскать. Их памятная встреча произошла в гостинице.

Михаил Александрович вспоминает: «Когда Рая вошла, я стоял и с кем-то разговаривал. Неожиданно открылась дверь и появилась... нет, я не нахожу слов, чтобы передать моё тогдашнее впечатление - Сильфида, Одетта. Когда она приблизилась, я безошибочно, каким-то шестым чувством угадал, что она ищет именно меня. Сердце моё сжалось при виде этих огромных испуганных глаз, этого бледного личика... Сознавал ли я тогда, что именно любовь вошла в мою жизнь? Не знаю. Но это было так.

- Скажите, пожалуйста, Вы из Риги? - робко спросила девочка.

- Может быть, у нас есть общие знакомые? Не встречали ли Вы где-нибудь случайно моих родственников? Не знали ли моего отца? Я оказалась здесь совсем, совсем одна...

Я усадил её на диван. Мы разговорились, и Рая поведала мне свою невесёлую историю. И тогда я понял главное: у неё не осталось никого на свете, а у меня в Средней Азии - семья. И почему бы ей, моей семье, не увеличиться ещё на одного человека?

Эти мгновения решили нашу судьбу. И с тех пор, вот уже более сорока лет, нет для меня никого ближе и дороже моей Раечки, так неожиданно и при таких трагических обстоятельствах посланной мне судьбой».

В годы войны Михаилу Давыдовичу пришлось пережить немало горя и неприятностей. По пути в эвакуацию в Ташкент умер горячо любимый им отец. Подробности этой трагедии певцу стали известны лишь после войны от одной случайной свидетельницы...

В январе 1942 года Александрович с супругой добрались до Баку. Баку стал первым городом в СССР, где он дал сольные концерты. По воспоминаниям певца, «именно Баку открыл дорогу в большую концертную жизнь». Уже со второго выступления начались сплошные аншлаги. Слухи о новом талантливом певце быстро дошли до Грузии и Армении, и в дальнейшем Михаил Александрович приезжал туда, как желанный гость.

В июле - августе 1942 года гастроли проходили в районе Махачкалы, Армавира и Грозного. Военные события развивались с нарастающей быстротой. Певца и его аккомпаниатора уговаривали отменить поездку в Армавир, так как город мог вот-вот попасть в руки немцев. Однако, согласиться и не ехать для Александровича было равносильно дезертирству. В одном вагоне с ними в качестве военных корреспондентов оказались Илья Эренбург и Константин Симонов.

До Армавира добрались с большим опозданием. Но к городу уже приближались немцы. Прибежавший из Дома офицеров администратор велел немедленно собирать вещи и возвращаться на вокзал. Начальник станции посоветовал ждать товарного эшелона, вскочить в любой вагон и скорее уехать. Попасть удалось на открытую платформу состава, направлявшегося в тыл. Вскоре стало видно, как немцы разбомбили вокзал и гостиницу, где они недавно находились.

К вечеру поезд прибыл в Пятигорск, но утром и там началась эвакуация. Ни о каком транспорте не могло быть и речи. Пришлось идти пешком по шоссе Пятигорск-Нальчик. Михаил Александрович вспоминает: «Нескончаемым потоком шли по шоссе военные и гражданские машины, нагруженные разным барахлом - железными кроватями, допотопного вида шкафами, стульями, грязными матрасами, уродливыми лампами, мешками, тюками, чемоданами. Ползли деревенские телеги, запряжённые лошадьми и мулами. Среди домашнего скарба были стиснуты дети, старики, кошки, собаки, птицы, фикусы. А те, кто могли, шли пешком. Тысячи людей. Среди них и больные, и перебинтованные раненые, одетые в больничные халаты - кто на костылях, кто с палками. Оглушал невероятный лязг и грохот. Дети плакали, женщины причитали. Но все звуки перекрывал грохот бомбёжки. На наших глазах взлетали в воздух деревенские хаты. Это трагическое зрелище до сих пор стоит перед моими глазами...»

Добраться до близлежащей к Нальчику деревни удалось на попутной арбе лишь наутро. Раю Александрович посадил в неё вместе с вещами, а сам супруг с аккомпаниатором шли рядом пешком.

До Нальчика доехали на военном грузовике - Александрович обещал офицерам контрамарки на свой концерт. Но и жители Нальчика сидели на чемоданах... До Баку тряслись трое суток на крыше железнодорожного вагона, привязавшись верёвками к вентиляционным трубам вагона, а для баланса с противоположной стороны укрепив чемоданы. Зато из Баку в Тбилиси доехали в международном вагоне!

Фронтовая газета «Герой Родины» о выступлениях М.Д. Александровича.
10 ноября 1942 года

Весь 42 год и часть 43-го Михаил и Рая Александровичи провели в Тбилиси. Певец выступал на фронтах Северного Кавказа. Пел много; часто по два-три концерта в день с переходом из одной воинской части в другую. Супруга Михаила Александровича Рая оставалась в Тбилиси, так как брать её с собой стало опасно. В тбилисской гостинице, во время ночной проверки документов, Александровичи познакомились с военным комендантом города генералом Махоньковым. Махоньков буквально влюбился в Раечку, в её необыкновенную красоту, но испытывал к ней, скорее, отцовские чувства.

Однажды Махоньков пригласил Раю в оперу. Их ложа оказалась рядом с той, где сидел Берия, прилетевший в Тбилиси со служебным визитом. После спектакля Берия пригласил Махонькова на приём, устроенный грузинским правительством, и приказал, чтобы он обязательно привёл девушку, с которой был в ложе. От приглашения самого Берии Раечка пришла в неописуемый восторг. Она была готова отправиться на приём немедленно. Однако Махоньков отвёз Раю в гостиницу и, несмотря на её слёзы и упрёки, с собой не взял: он знал, что означало распоряжение Берии «привести эту девушку ко мне». Ослушавшись Берии, генерал Махоньков совершил самоотверженный поступок, весьма опасный для него самого. Но так, избежав гибели от рук немецких фашистов, Раечка едва не стала жертвой фашиста советского. Александровичи потом не раз благословляли спасителя! (Есть свидетельства, что смертельные инъекции Берия делал сам.)

В 1942 году, в течение месяца Михаил Александрович выступал в Армении, в Ереване, где дал 21 концерт при неизменном успехе: концертный зал филармонии был постоянно переполнен.

В конце декабря 1942 года выступления Александровича проходили в Сочи. Новый, 1943 год, Александрович и его аккомпаниатор встречали в гостях у директора Сочинского театра. Но в 11 вечера директору позвонили и сказали, что за певцом и его пианистом сейчас «приедут». Все понимали, что всё это значит. Новогодний вечер был испорчен. Примерно через полчаса машина, в которой они ехали в сопровождении двух военных, остановилась у здания, совсем не походившего на тюрьму (впоследствии выяснилось, что это летний особняк Сталина в Хосте). По приказу свыше певца и аккомпаниатора привезли, чтобы развлечь военную элиту, встречавшую Новый год. Столы ломились от всевозможных яств и неисчислимого количества бутылок. Публика состояла только из высших военных чинов, вплоть до маршалов. Присутствовали Жуков, Рокоссовский, Малиновский, Тюленев. Женщин не было. В сущности, выступление никто и не слушал, так как все успели изрядно выпить. Певца и аккомпаниатора усадили за стол и начали угощать. Обслуживали четыре генерал-лейтенанта. Очнулся Михаил Александрович поздно утром в своём гостиничном номере...

Весной 1943 года, после удачных выступлений на Кавказе и успешной поездки в Иран, М.Д. Александровича вызвали в Москву. 5 июля 1943 года в Октябрьском зале Дома союзов состоялась его первая встреча со столичными зрителями. Концерт прошёл с большим успехом. Певца приняли очень тепло и много бисировали. Впоследствии концертов в Москве прошло много - в Большом зале Консерватории, в Концертном зале имени Чайковского, во дворцах культуры, цехах заводов. Но то, первое выступление в Москве, запомнилось Александровичу особенно - как «боевое крещение».

6 июня 1945 года за многочисленные выступления в тылу
и на фронте Михаил Давыдович Александрович был награждён медалью
«За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

Одна из первых грампластинок М.Д. Александровича, вышедшая в СССР.

Весной 1945 года Всемирный совет раввинов, проходивший в Иерусалиме, принял решение почтить память шести миллионов евреев, загубленных нацистами, специальными траурными богослужениями во всех городах, где жили евреи.

14 марта 1945 года в Московской хоральной синагоге в Большом Спасоглинищевском переулке при огромном стечении публики провели панихиду по погибшим жертвам так называемой Катастрофы. Вот, как пишет об этом событии Михаил Александрович:

«Желая сохранить лицо перед Западом, с которым надо было тогда дружить, Сталин разрешил московским евреям организовать траурный молебен в синагоге. Меня пригласили петь “Эйл Молэ Рахамим” (“Заупокойную”) и некоторые другие псалмы.

Московская хоральная синагога в Большом Спасоглинищевском переулке

Богослужение носило вполне официальный характер и проходило чуть ли не как правительственное мероприятие. В синагогу явились представители военного руководства - маршалы, генералы и прочие высокие чины. Пришла жена Молотова - Полина Жемчужина. Почтили своим присутствием представители ЦК партии и Правительства.

Был представлен дипломатический корпус, присутствовали все иностранные корреспонденты, аккредитованные в Москве. Журналистам разрешено было фотографировать. Очевидно, это-то и было главным для советского Правительства - придать церемонии международный резонанс.

Съехалась вся еврейская элита Москвы, а также артисты Большого и других театров. В первый и последний раз встретились в синагоге Рейзен и Козловский. Двадцать тысяч человек собрались на поминальную службу. Синагога же вмещает не более тысячи шестисот. Остальные стояли на улице - служба транслировалась по радио. Движение транспорта в районе синагоги закрыли. Дежурила конная милиция.

Передать, что творилось в синагоге, каково было восприятие молящихся, я не берусь. Не хватает слов. Женщины падали в обморок, бились в истерике. Многих выносили на улицу, где предусмотрительно ожидали машины “скорой помощи”.

Да что женщины! Не выдерживали и мужчины. Рыдания заглушали службу. Я сам закончил молитву почти без пения, задыхаясь от слёз. Трагическая проникновенная музыка и горестные слова поминальной молитвы выражали ту безмерную скорбь, которой переполнены были сердца собравшихся. Ведь за всю многострадальную историю еврейского народа не было, кажется, столько замученных, столько невинных жертв, как за последние несколько лет. Мы оплакивали не только своих близких. Мы оплакивали свой народ...

Для советского Правительства “спектакль” удался на славу. Синагога получила благодарственную телеграмму за подписью Сталина.

“Спектакль” был повторен через год с таким же успехом. Но в 1947 году “представление” отменили. Я получил письмо из “Комитета по делам искусств”, гласившее, что мне, Заслуженному артисту РСФСР, негоже выступать в синагоге...»

В 1946 году в семье Александровичей произошло радостное событие: 19 июня родилась дочь. Девочку назвали Илоной. Но жизнь артиста в ближайшие три года была наполнена и другими, весьма значимыми моментами...

Нельзя сказать, что Правительство и лично Сталин обходили М.Д. Александровича своим вниманием: певца дважды приглашали на правительственные концерты. Правда, одно из выступлений в Большом театре прошло неудачно: в программе значилась «Песня певца за сценой» из оперы А. Аренского «Рафаэль». Хотя предварительная репетиция прошла хорошо, на концерте аккомпанировавшей певцу арфистке не разрешили играть на сцене, а спустили в оркестровую яму, откуда она не была слышна. Пришлось петь фактически наугад. «Серенада Арлекина» из «Паяцев» Р. Леонковалло получилась лучше, но фактически Александрович ушёл со сцены «под стук собственных каблуков».

С аккомпаниатором Саррой Райхенштейн

Осенью 1946 года Сталин лично присутствовал на концерте Александровича в Сочинском театре. Сталин ничем своих эмоций не выразил, однако, по окончании концерта, который на сей раз прошёл удачно, в артистическую комнату певца явились два генерала и «от имени Иосифа Виссарионовича» просили «принять благодарность за доставленное удовольствие».

В 1947 году М.Д. Александрович стал Заслуженным артистом РСФСР, а в 1948 году получил Сталинскую премию II степени. Рассказывали, что при обсуждении кандидатуры певца один из членов Комитета Министерства культуры высказался «против», поскольку «молодому человеку, воспитанному на Западе и лишь недавно ставшему советским гражданином, следовало бы дать больше времени, чтобы акклиматизироваться в нашей стране». Но кандидатуру Александровича поддержали Сталин и Молотов.

Когда это произошло, Михаил Давыдович гастролировал по Дальнему Востоку и как раз утром того дня приехал в Биробиджан. Вот, как он пишет об этом в своей книге:

«Привокзальная гостиница была холодная, сырая и грязная. В поисках буфета я встретил пожилого еврея в форме железнодорожника, который, кряхтя и задыхаясь, поднимался по лестнице.

- Скажите, пожалуйста, - спросил он меня, - где я могу найти Александровича?

- Вы его уже нашли, - отвечаю.

- Так я Вас поздравляю, товарищ Александрович.

- Я понимаю, что Вы поздравляете меня с приездом в Биробиджан? Но стоило ли так беспокоиться ради этого?

- Но вы, действительно, сам Александрович?

- Я же Вам сказал, что это я.

- Так я Вас горячо поздравляю!

- Спасибо, - сказал я. - Впрочем, скажите мне лучше, где здесь буфет?

- Слушайте, при чём тут буфет?! Я хочу знать, Вы ли тот самый Александрович?

Тут я начал терять терпение и стал ему объяснять, что очень устал, что у меня вечером концерт, что мне необходимо отдохнуть и позавтракать. А он, ничуть не смутившись, продолжал своё наступление:

- Если Вы, действительно, и есть тот Александрович, то я Вас поздравляю: Вам дали 50 тысяч...

- Какие 50 тысяч, и кто мне их дал?

- Что Вы не знаете, что Вы “лаурат”, и что Сталин дал Вам 50 тысяч?!

Тут меня и осенило: ведь это были как раз те дни, когда все ждали опубликования списков новых сталинских лауреатов. Ирония судьбы заключалась в том, что я узнал об этом не где-нибудь, а в Биробиджане - в Еврейской автономной области...»

Концерты Михаила Александровича проходили с неизменным успехом. Публика принимала певца восторженно. На концерты в Большой зал Ленинградской филармонии, рассчитанный на 1316 мест, иногда собирались до 1800 человек!

Справка за подписью директора Большого зала Ленинградской филармонии
о концертах Михаила Давыдовича Александровича

Билеты на выступления Александровича стали ходовым товаром - их перепродавали по завышенным ценам, а на предприятиях разыгрывали в лотерею. Грампластинки певца печатались огромными тиражами, но приобрести их удавалось далеко не всем желающим - спрос опережал предложение. Директора магазинов считали за честь доставлять на дом самому Александровичу дефицитные товары.

Привычной площадкой для Михаила Давыдовича, помимо городских театров и залов филармоний, стали сцены заводских клубов и обычные цехи. Нередко приходилось петь и просто в поле под открытым небом - «на вольном воздухе».

М.Д. Александрович. Парадный фотопортрет

Привлечь М.Д. Александровича к педагогической деятельности и доверить ему руководство вокальным факультетом Московской консерватории не удалось, чему он сам был весьма рад, ибо «смог остаться самим собой».

Также безуспешной осталась идея включить певца в труппу Большого театра. Певец не разделял это решение с самого начала, считая себя предназначенным именно для сольных выступлений в концертных залах. Но приказ всё же был подписан в Министерстве культуры. Михаил Давыдович вспоминает:

«Министр культуры приписал длинную резолюцию, обосновавшую приказ. В ней было сказано, что Большому театру разрешается оплачивать каждый мой спектакль двенадцатью концертными ставками, то есть, вдвое больше, чем я получал за сольный концерт. Был также предложен список партий, которые я должен был исполнять. Учитывая мой небольшой рост, театру предлагалось изготовить для меня специальную обувь с каблуками в семь сантиметров, а также высокие парики. Режиссёрам было дано распоряжение создавать мизансцены так, чтобы более рослые партнёры пореже стояли рядом со мной, а партнёрши должны были подбираться ростом поменьше...»

Открытка издательства «Ленфотохудожник». 1951 год

В интервью, данном в Тель-Авиве в феврале 1999 года, артист рассказывал следующее: «Нет такого певца, который не хотел бы петь в опере. Уже в Литве я начал готовить репертуар. Литовское правительство и оперное руководство попросили меня петь в опере: они понимали, что будут большие сборы. Но едва начав репетировать первые партии - это были Альмавива и Ленский - я почувствовал внутренний протест. В чём дело? У меня рост - один метр пятьдесят восемь сантиметров, голос - лирический, очень небольшой. Я был камерным певцом по своей голосовой природе: я мог выложиться полностью, только когда пел один. А тут мне невозможно было подобрать партнёршу: все они были сантиметров на 20 выше и килограммов на 20 толще меня, и голоса у всех были больше. Если мне приходилось петь дуэт с любым баритоном или басом, меня не было слышно. Я не мог петь так громко, как они, а они не умели петь тихо. Я уже начинал страдать... Или же, представьте себе дуэт с партнёршей. Я не могу её обнять и поцеловать! Режиссёр должен был ставить скамейку, чтобы мы могли сесть, иначе ей приходилось наклоняться ко мне. Вот сцены со шпагами... Все шпаги были выше меня ростом. Я до партнёра не мог дотянуться и рубил воздух, а они могли меня пырнуть в любое место в любой момент. Мне мешали декорации, мне мешал грим, мне мешал костюм. Я привык петь во фраке, с глазу на глаз с публикой. Один. Всё остальное было против меня. Я это быстро понял».

Однако после последовавшего вскоре и памятного многим разгрома оперы Мурадели «Великая дружба» в ГАБТе сменилось руководство, в Министерстве случилось междувластие, и об этом приказе благополучно забыли, что также не могло не радовать Михаила Давыдовича.

После войны, выступая в Москве, артист не имел постоянного жилья, поэтому приходилось останавливаться в гостинице. Но первого марта 1947 года Александровича зачислили в Латвийскую филармонию на должность «солиста-вокалиста высшей категории». В этом качестве он концертировал по всей стране, проводя в дороге по 7 месяцев в году. Случались на гастролях и казусы: однажды, по пути на выступление в один из Дворцов культуры в 40 километрах от Кемерова, «забыли» аккомпаниаторшу. Публика отнеслась к произошедшему с пониманием и терпеливо ожидала начала концерта. Однако появившаяся на сцене с опозданием пианистка взяла первые аккорды совсем не того произведения, которое собирался исполнить певец...

А в конце 1949 года в Риге у Михаила Давыдовича состоялся весьма неприятный разговор с первым и вторым секретарями ЦК компартии Латвии. Артист обратился к латвийским партийным боссам по рекомендации заведующей отделом культуры ЦК в Москве. Об этом приёме певец также вспоминает в своей книге «Я помню». Войдя в кабинет, он сказал: «Присвоение звания Заслуженного артиста РСФСР до присвоения соответствующего звания в своей республике, как это произошло со мной, - случай беспрецедентный. Всем известно, что мои предки родились и жили в Латвии. Я тоже коренной житель Латвии - здесь я родился, здесь вырос, получил образование, здесь же началась моя артистическая деятельность. Как же могло случиться, что нарушен обычный порядок, и мои заслуги были отмечены в РСФСР раньше, чем в Республике?»

Далее певец пишет: «Я показал документы, подтверждающие мои слова. В том числе, афиши и рецензии той поры, когда я был вундеркиндом. Оба босса с серьёзными лицами их просмотрели.

- И, тем не менее, Вы - не наш! - Последовал решительный ответ...»

Александрович вышел из кабинета, не попрощавшись и не ответив ни слова. Вскоре он окончательно переселился в Москву.

Артист успешно продолжал гастролировать по Советскому Союзу, пока его не «подставили» в Магнитогорске...

Билеты на концерты были распроданы, и один из секретарей местного горкома партии предложил певцу дать два дополнительных бесплатных концерта для сталеваров и их семей, обещав взамен написать в Москву ходатайство о присвоении Михаилу Давыдовичу звания Народного артиста. Концерты Александрович успешно спел. Но вместо обещанного в Министерство культуры СССР отправилась жалоба на то, что певец, якобы, сам выдвинул условие о таком ходатайстве, угрожая в противном случае отказаться от выступлений (!) Михаила Александровича отозвали из отпуска на Рижском взморье, где он отдыхал с семьёй, и предписали явиться в Москву на расширенное заседание Министерства. После «разноса», учинённого ему собравшимися, М.Д. Александрович выступил с резкой отповедью, заставившей присутствовавших замолчать.

Илона с родителями. 1952 год

Осознав позднее, что, должно быть, данный им решительный отпор может иметь для него весьма серьёзные последствия, певец задумался даже о самоубийстве. Но мысль о супруге и о подрастающей дочери остановила. Благодарение судьбе, всё обошлось.

С цыганской труппой во время гастролей. Кемерово. 1950 год

На этом, однако, злоключения не закончились...

Когда началось «дело врачей», Александрович гастролировал в Уфе. По стране поползли слухи, что его посадили, и он в одной камере с диктором Юрием Левитаном. Супруге артиста по ночам начали названивать московские злопыхатели...

С диктором Всесоюзного Радио Юрием Борисовичем Левитаном.
28 октября 1946 года

Чтобы прекратить конец сплетням, Александровича вызвали в Москву на концерт в Большом зале Консерватории. Гастроли пришлось прервать.

Открытка артели «Фото-Труд». Гомель. 1949 год

Певец писал: «После третьего звонка бушевавший зал будто замер. Воцарилась напряжённая тишина. Но стоило мне ступить на сцену, как весь зал, будто по сигналу, вскочил. Несколько сот человек бросились к сцене, забрасывая её цветами. Мне устроили такую овацию, какую можно сравнить только с массовой манифестацией. Дождавшись, пока зал успокоится, я извинился и вместе с плачущей пианисткой ушёл на несколько минут со сцены, чтобы прийти в себя. Такие минуты человек не забывает до конца жизни. Ничего подобного я не переживал ни до, ни после...»

С Народной артисткой СССР Валерией Владимировной Барсовой

С конца 40-х и в 50-е годы Михаил Давыдович Александрович сделал множество записей на Радио. В массовом количестве выходили грампластинки. В моём архиве есть несколько штук, которые, судя по этикеткам, печатались Домом радиовещания и звукозаписи и рассылались по радиокомитетам областных центров именно для эфира. Пластинки эти изготавливались, как правило, из массы лучшего качества, а иногда даже из небьющегося материала, что уменьшало уровень «шипения» и повышало качество воспроизведения. На этикетках значилось: «Пробная». Но довольно часто, после первых тиражей для радиокомитетов, эти же пластинки, уже с обычными этикетками, затем поступали в массовую продажу.

Пробная грампластинка, предназначенная для радиотрансляций

Надо признать, что, несмотря на успешные выступления и большую популярность, неприятности продолжали сопровождать Михаила Давыдовича на протяжении всей его последующей карьеры в Советском союзе.

Открытка Фабрики массовой печати «Укрфото». 1952 год

Да, после смерти Сталина стало полегче, но со временем тучи начали сгущаться снова...

С дрессировщиком Владимиром Дуровым

В конце 50-х годов суммой заработков певца возмутилась министр культуры Екатерина Фурцева. По воспоминаниям очевидцев, дело было так:

- Вот передо мной список заработков наших мастеров, - сказала Екатерина Алексеевна во время одного из совещаний. - Ну, посудите сами, товарищи, разве это не безобразие? Я, министр культуры СССР, получаю семьсот рублей в месяц, а Александрович зарабатывает свыше полутора тысяч!

В этот момент, воспользовавшись паузой, с места поднялся Николай Павлович Смирнов-Сокольский (1898-1962), известнейший артист эстрады, выступавший на сцене с монологами и куплетами, и воскликнул:

- В том-то и дело, Екатерина Алексеевна, что Вы получаете, а Александрович - зарабатывает!

Эта реплика буквально сразила министра: Фурцева онемела. У присутствовавших же фраза вызвала бурные аплодисменты и вскоре стала крылатой.

Два варианта одного и того же произведения: матрица Московского Дома звукозаписи и Фабрики звукозаписи ВРК

Через некоторое время в «Москонцерт» спустили приказ, запрещавший Александровичу выступать более 10 раз в месяц. Несмотря на бурный протест многих областных филармоний, которые и при 15 его ежемесячных выступлениях не могли удовлетворить спрос всех желающих, данное решение осталось в силе. Ещё через год концерты Александровича ограничили до пяти в месяц.

На отдыхе. 1955 год

В течение последних 15 лет пребывания М.Д. Александровича в СССР художественным руководителем «Москонцерта» являлся бывший солист Большого театра - Виталий Кильчевский. Как вспоминал Михаил Давыдович, разница между Кильчевским и Иудой состояла лишь в том, что «Иуда не был членом КПСС, а Кильчевский был».

На одной из встреч в своём кабинете Кильчевский предложил Александровичу заполнить анкеты и приложить к ним фотографии, чтобы передать «туда, куда надо» для присвоения певцу звания Народного артиста. Через несколько дней уборщица «Москонцерта» сообщила Александровичу, что нашла его разорванные анкеты в мусорной корзине Кильчевского...

Съёмка на Томском телевидении

А в сентябре 1961 года квартиру Михаила Давыдовича обворовали. Под видом газовщиков пришли два парня и начали проверять газовое оборудование. Когда «газовщики» вместе с супругой певца, находившегося в тот момент по делам в «Москонцерте», оказались в ванной, они приставили к вискам Раи пистолеты и потребовали указать, где хранятся бриллианты, драгоценности и иностранная валюта. С супругой Александровича грабители вели себя очень ласково, называя её «кисой». Раю усадили в кресло, а главный бандит, решив немного отдохнуть, сел за рояль и начал играть Моцарта, объясняя, что Моцарт - его любимый композитор, и что кроме рояля он умеет играть и на контрабасе. Не забыл он и упомянуть, что имеет два диплома московских вузов (!) Перед уходом грабители пожаловались Рае, что, если бы знали, как мало возьмут у такого известного артиста, они вообще бы не пришли - у каждого лоточника им доставалось намного больше...

Вскоре бандитов поймали. Главаря взяли при выходе с концерта в «ВТО». Он шёл под руку с дамой... Суд длился четырнадцать дней. Преступников приговорили к пятнадцати годам лагерей строгого режима. Так, благодаря ограблению Александровичей, москвичи избавились от банды, действовавшей в столице более года.

За все годы творческой деятельности в Советском Союзе Михаил Александрович добивался права выезжать на зарубежные гастроли. В послевоенное время он жаждал попасть в Италию для совершенствования своего мастерства, но из этого ничего не вышло.

Несколько раз певец выезжал за рубеж, но не как исполнитель, а в качестве члена делегаций деятелей советской культуры. Но из поездки в Финляндию Александровича вернули через неделю и отправили выступать в Ташкент. Назначенные затем на май 1958 года концерты в Хельсинки отменили под выдуманным предлогом. В 1959 году Михаил Давыдович возглавил советскую делегацию в Париж на торжества по случаю 100-летия известного еврейского писателя Шолом-Алейхема. Однако это было совсем не то, к чему стремился артист. В своей книге «Я помню» Михаил Александрович написал: «Двадцать пять лет борьбы, которую я вёл за право гастролировать на Западе, не увенчались успехом. Ни одного моего концерта за пределами СССР не было. Письма я настойчиво и регулярно адресовал министрам культуры, в отдел ЦК партии, в Совет Министров. Писал “лично” Сталину, Молотову, Маленкову, Хрущёву. Мои письма исчисляются многими десятками. И за все двадцать пять лет - ни одного ответа!» Ничего не изменила и личная беседа с Е.А. Фурцевой. Министр пообещала «исправить положение», но обманула певца и так ничего и не сделала. Вскоре в приказном порядке М.Д. Александровича перевели в списки эстрадных артистов, заменив одним росчерком пера его подлинное творческое лицо совершенно другим. Практически год артист вёл сражение за отмену того злополучного приказа.

С Народной артисткой СССР Людмилой Георгиевной Зыкиной
на гастролях в Омске. Июнь 1966 года

В 1967 году Михаил Александрович гастролировал в столице Казахстана, в городе Целинограде (Астане). 12 декабря 1967 года состоялось его выступление по Целиноградскому телевидению. Начал артист с рассказа о самом себе. Предлагаем Вашему вниманию эту архивную запись:

Телецентр в Целинограде. 60-е годы

В 1970 году на концерт Александровича в Большом зале Консерватории пришла специальная комиссия, чтобы решить, имеет ли он право на сольные выступления. И, хотя сама Фурцева позвонила Михаилу Давыдовичу накануне концерта, извинилась и заверила, что никакой комиссии не будет, всё вышло с точностью до наоборот. Комиссия во главе с Кильчевским заняла весь первый ряд партера Большого зала Консерватории. Певец был в хорошей форме и, как сам вспоминал, «выложился на концерте так, как редко бывает». Уже в конце первого отделения зал устроил настоящую овацию, а во втором почти после каждого номера публика долго скандировала, поэтому приходилось повторять отдельные вещи. (Накануне выступления артист позвонил Ивану Семёновичу Козловскому и рассказал о своих огорчениях. Тот ответил, что давно не бывал на концертах Михаила Давыдовича и обещал присутствовать. Иван Семёнович, красивый и величественный, появился и заранее уселся в директорской ложе так, что его было видно из любой точки зала. Между «бисами» Козловский вышел на сцену, театральным жестом «распахнул объятия» и троекратно облобызал Александровича. Зал взвыл...)

Ещё до окончания второго отделения в первом ряду постепенно становилось всё больше свободных мест, а во время «бисов» почти весь ряд оказался пустым: комиссия «растаяла». Члены её с позором бежали с поля боя, очевидно, избегая встречи с Михаилом Александровичем после концерта.

С назначением Лапина на должность директора Центрального телевидения с выступлениями Михаила Давыдовича по телевидению было покончено раз и навсегда. Это сказалось и на падении к нему общего интереса в нашей стране.

Обращение М.Д. Александровича в Отдел музыкального радиовещания,
оставшееся без ответа...

В январе 1971 года Михаил Александрович подал документы касательно выезда на ПМЖ в Израиль. В том же году сменившийся в «Москонцерте» директор пригласил М.Д. Александровича на беседу и предупредил, что в предстоящем сезоне гастролей по стране у певца не будет, так как на него нет заявок от областных филармоний. (Стало очевидно, что «компетентные органы» известили «Москонцерт» о желании артиста уехать - областные филармонии постоянно не могли удовлетворить спрос всех желающих на его выступления, поэтому заявок на концерты не поступить просто не могло.) 29 октября 1971 года оказалось последним днём пребывания М.Д. Александровича в СССР...

В заключение своей книги «Я помню» Михаил Александрович пишет: «Никаких проводов я не устраивал. О дне моего отъезда знали немногие. Я не хотел, чтобы оставшихся могли обвинить в антисоветских манифестациях. Уезжали одновременно всей семьёй. Сложные чувства владели мной, когда я покидал Советский Союз. Их можно сравнить с чувством птицы, вынужденной долго жить в клетке и вдруг выпущенной на волю. Птица стремительно летит. Вначале с опаской, оглядываясь назад и ещё не веря, что она, действительно, свободна! Но, видит Бог, я любил эту страну, я искренне хотел стать её сыном. И не моя вина, что я остался пасынком».

Народный артист Советского Союза Иван Семёнович Козловский, общавшийся с Михаилом Давыдовичем Александровичем многие годы, после его отъезда сказал: «Петь стало не с кем...»

Народный артист СССР Иван Семёнович Козловский

Эмигрировав из СССР, М.Д. Александрович жил и выступал в Израиле. В 1974 году семья переехала в США. В 1990 году Михаил Давыдович переселился со своими близкими в Германию, в Мюнхен. Зятем Михаила Александровича стал Леонид Семёнович Махлис - выпускник МГУ, филолог, журналист, работавший затем в Мюнхене редактором и ведущим «Русской службы» на радио «Свобода». С 1995 года Леонид Семёнович занимался переводческой работой; являлся редактором трёх журналов по проблемам международной безопасности.

Рая и Михаил Александрович с зятем Леонидом Махлисом

Супруга Леонида Махлиса, дочь Михаила Александровича Илана - высокопрофессиональный переводчик. 23 года работала на радио «Свобода», затем возглавив тамошнюю «Службу последних известий». В дальнейшем 12 лет была переводчиком Центра имени Дж. Маршалла по изучению проблем европейской безопасности.

Илона Махлис

В отличие от многих наших сограждан, покинувших СССР, Михаил Александрович не затерялся и не канул в небытие, а, наоборот, пережил небывалый подъём известности, славы и популярности. Он успешно выступал в Израиле, Канаде, США, Германии. Его концерты проходили в Тель-Авиве, Нью-Йорке, Флориде, Сиднее, Торонто, Рио-де-Жанейро, Буэнос-Айресе и других городах. Выступление Михаила Давыдовича в Тель-Авиве в 1972 году на Всемирном фестивале канторского искусства превратило его в «звезду первой величины». Профессионалы провозгласили: «Да здравствует король!»

Встреча с премьер-министром Израиля Голдой Меир. 1971 год

За рубежом певец выпустил 9 сольных дисков, множество кассет и компакт-дисков как сольных, так и сборников, куда вошли еврейские литургические сочинения и светские песни, оперные арии и русские романсы. В 1985 году в Мюнхене вышли мемуары Михаила Давыдовича «Я помню».

Дружеская встреча Михаила и Раи Александрович с Мстиславом Ростроповичем.
Торонто. 1975 год (По свидетельству Л.С. Махлиса, Михаил Александрович
и Мстислав Ростропович приятельствовали, встречались несколько раз
и были на «ты». Слева внизу - собачка Мстислава Ростроповича Кукси -
верный спутник хозяина; даже по обе стороны океана...)

В 1989 году, 19 лет спустя после эмиграции, по приглашению «Госконцерта» и «Союза театральных деятелей» Михаил Александрович приехал в нашу страну и принял участие в международном фестивале, сбор от которого пошёл в пользу инвалидов Афганской войны - на покупку инвалидных колясок за границей. Артист также совершил турне по городам бывшего Советского Союза. В 1989-м певцу исполнилось 75 лет...

Михаил Давыдович приезжал к нам затем и выступал с огромным успехом ещё несколько раз. Побывал в Москве, Ленинграде, Харькове, Одессе, Запорожье, Днепропетровске, Петропавловске-Камчатском, Владивостоке, Красноярске, Томске, Магадане. Первоначально певца тревожили мысли, помнят ли его ещё в нашей стране. Но сомнения быстро отпали. В Одессе, например, прошли два концерта на стадионе. На одном было 15 тысяч человек, на другом - 25. Затем - три концерта в Одесской филармонии. В первый приезд в Россию артист дал 13 концертов и ещё 24 - во второй и третий приезды. Так его «забыли»...

С Евгением Евтушенко и его матерью Зинаидой Ермолаевной

Певца всюду встречали переполненные концертные залы и стадионы; сотни тысяч поклонников с цветами и со слезами на глазах.

С.А.Махлис, И.Е.Гусельников, Л.С.Оганезов, Н.Н.Добронравов, М.Д.Александрович,
А.Н.Пахмутова, Э.М.Смольный, Р.Л.Александрович. Москва. Театр эстрады

Осенью 1991 года одно из выступлений М.Д. Александровича проходило в московском Центральном доме работников искусств (ЦДРИ). Приглашённый на концерт давний друг певца - Иван Семёнович Козловский по состоянию здоровья присутствовать не смог, но прислал трогательную приветственную записку, заканчивавшуюся словами: «Желаю радости в искусстве, а, значит, и в жизни!» Текст записки зрители выслушали стоя.

25 мая 1997 года на радиостанции «Эхо Москвы» состоялась 45-минутная программа Анатолия Агамирова (1937-2006) с участием Михаила Александровича.

Концертом в Большом зале Московской консерватории 26 мая 1997 года Михаил Давыдович Александрович навсегда простился со сценой...

13 апреля 2000 года в Москве, в Музыкальной гостиной «Российского Фонда культуры» прошёл музыкальный вечер «Возвращение легенды», посвящённый творчеству Михаила Александровича. В программе прозвучали арии, романсы и песни из репертуара певца, а также его архивные записи. Своими воспоминаниями об артисте поделились композитор Александра Пахмутова, поэт Николай Добронравов, пианист Давид Лернер, журналист и зять М.Д. Александровича Леонид Махлис. Провёл вечер известный российский коллекционер, Заслуженный работник культуры России Валерий Дмитриевич Сафошкин.

Последние годы жизни Михаил Давыдович сильно болел и чувствовал себя неважно. Он ушёл из жизни в Мюнхене 3 июля 2002 года, за три недели до своего 88-летия. На его похоронах главный раввин Мюнхена сказал: «Мы все - люди грешные. Наверное, было немало грехов и у покойника. Но, когда он предстанет перед судом Всевышнего, ему достаточно будет спеть несколько фраз, и все его грехи будут прощены».

Супруга певца - Рая Александрович пережила мужа почти на 10 лет. Она скончалась в Мюнхене 30 декабря 2011 года на 91-м году жизни.

К 100-летию со Дня рождения М.Д. Александровича Калининградская студия телевидения создала документальный фильм «Как соловей о розе». Автор и режиссёр фильма - директор ГТРК «Калининград» Владимир Иванович Шаронов. Автобиографическую ленту показало Центральное телевидение, и для всех желающих она сегодня в свободном доступе в Интернете. Фильм сделан великолепно и чувствуется, что создатели вложили в своё творение душу и сердце.

Несколько слов о дискографии М.Д. Александровича

Советская дискография Михаила Давыдовича Александровича достаточно разнообразна и включает в себя произведения русской и западно-европейской классики, неаполитанский репертуар, еврейские песни, произведения советских композиторов.

Первая сохранившаяся на сегодняшний день грампластинка певца появилась во Франции в 1937 году. В нашей стране Михаил Александрович начал записываться ещё во время войны, в 1944 году. Об этом я узнал из собственноручно составленного Каталога псковского филофониста Валерия Сергеевича Франченко (1965-2002). К большому сожалению, я не успел познакомиться с Валерием лично. На память осталась внушительная связка его писем, написанных от руки или напечатанных на машинке, и множество различных материалов по нашей излюбленной «пластиночной» тематике. Валерий Франченко прислал и дискографии Георгия Виноградова, Владимира Бунчикова и Владимира Нечаева, Изабеллы Юрьевой, Екатерины Юровской, Кэто Джапаридзе, Тамары Церетели, Александра Вертинского. В мае 1999 года пришёл и Каталог грампластинок Михаила Александровича.

Валерий Сергеевич Франченко

Компьютер и принтер в те годы позволить себе мог не каждый, и надо признать, что Валерий проделал просто титанический труд, потому что собирать сведения по каждому исполнителю, сортировать их в хронологическом порядке и отбивать весь список на машинке вручную - дело неимоверно сложное и требует немалого количества времени. Дискографиями Валерия Франченко пользуюсь до сих пор. (Тогда ещё не вышли книги известного московского филофониста, моего незабвенного коллеги по увлечению - Валерия Дмитриевича Сафошкина, в которых содержались подобные дискографии. В общем-то, в широком доступе таковых толком и не было, а по некоторым исполнителям нет и до сих пор. Валерий Дмитриевич, создавший немало интересных и нужных книг, многие из которых (с его же автографом) украшают мою личную библиотеку, сам не раз призывал меня начать писать. Но я, не ощущая в себе никакого литературного таланта, всегда отшучивался. А вот теперь уже пятая страница в Интернете...)

Валерий Дмитриевич Сафошкин

Должен признаться, дорогие друзья, что точными данными по общему количеству записей, сделанных Михаилом Давыдовичем Александровичем на пластинках и на Радио, я не располагаю. Вообще думаю, что этого теперь уже не установит никто - многое уничтожили в фондах по приказу свыше после отъезда певца из СССР.

Также не до конца выясненным остался для меня вопрос о количестве записей артиста на еврейском языке. В апреле 1991 года в одном из букинистических магазинов Курска в мои руки попала книга «Дорогой длинною» - о жизни и творчестве замечательного эстрадного артиста, певца, композитора, поэта, киноактёра, кумира эстрады первой половины ХХ века, лауреата Сталинской премии II степени (1951) - Александра Николаевича Вертинского (1889 - 1957). Сборник вышел в 1990 году в московском издательстве «Правда» тиражом в 200 тысяч экземпляров. Сегодня отыскать и приобрести «Дорогой длинною», например, в Интернете можно без особого труда, но в Курске изначально книгу не продавали. (Даже пришлось переплатить: в год выхода она стоила 6 рублей 20 копеек, а в букинистическом магазине - 7 рублей 75 копеек!) В издании опубликованы и письма А.Н. Вертинского разных лет. На стр. 453-454 письмо Александра Николаевича от 11 октября 1950 года, адресованное супруге Лидии Владимировне. Певец пишет о своём путешествии на поезде во Владивосток: «Девять дней мой слух терзало радио, которое фальшиво, детонирующее до ужаса, играло пластинки Утёсова, Бернеса и других “светил” нашей эпохи. Особенно много было Александровича на еврейском языке. Почему? Не знаю».

Я также не могу ответить на этот вопрос. А, прежде всего, о самой причине его возникновения... В до- и послевоенные годы, до середины 50-х, в Советском Союзе издавалось немалое количество грампластинок на языках народов нашей страны. (И каких только записей там не было!..) Это видно из Каталогов пластинок тех лет. Выпускались, например, записи даже на карело-финском языке. (Карело-Финская Советская Социалистическая Республика существовала в СССР с марта 1940 года по июль 1956 года.) Издавались и переиздавались после войны пластинки и на еврейском языке. Но меня всегда интересовало, а где же среди них записи Александровича, Заслуженного артиста РСФСР?..

В Каталоге Валерия Франченко указана всего одна такая массовая пластинка 1947 года. После выхода книги Леонида Махлиса «Шесть карьер Михаила Александровича» я узнал, что до 1950 года в Красном Селе, на «Грампластмассе» были записаны ещё две пластинки артиста с еврейскими песнями. Но это к моменту написания цитируемого письма - всё! Тогда на основании чего возникла фраза Александра Вертинского?..

Леонид Семёнович Махлис подтвердил, что многое, потом уничтоженное после эмиграции певца, находилось в фондах Радио. Однако, еврейские песни в массовом количестве М.Д. Александровичу исполнять не разрешали, а иногда стремились и запретить (как, например, произошло в Киеве в 1961 году, что привело к конфликту с устроителями гастролей, и после чего Александровича в Киев больше никогда не приглашали). Поэтому лично у меня наличие большого количества таких записей (а Вертинский пишет именно о пластинках) вызывает сомнение. Что ж... - Очередная загадка «музыкальной истории»...

Естественно, на творчестве Михаила Александровича, на его песенном репертуаре не могло не сказаться время, в которое он жил и творил. Вот одно из таких произведений, достаточно известное. Мне, например, запомнилось, как его исполняла польская певица Анна Герман (правда, с исправленным позднее текстом)...

А вот ещё одна песня, тесно связанная по содержанию с периодом начала 50-х годов.

Включая в репертуар песни советских композиторов, Михаил Александрович вкладывал в их исполнение всю силу своего дарования.

Судя по моей коллекции, в послевоенные 40-е и в 50-е годы отдельное место в репертуаре многих наших исполнителей занимали песни «стран народной демократии»: немецкие, чешские, румынские, венгерские. Выступал с ними и Краснознамённый им. А.В. Александрова ансамбль песни и пляски Советской Армии. Стояли такие произведения и в концертных программах Михаила Александровича. (Кстати, его пластинка с румынскими народными песнями «Будет счастье или нет» - «Мой друг» издавалась дважды с интервалом в несколько лет и с разными матричными номерами.)

В августе 1956 года на экраны нашей страны вышел музыкальный фильм «Strassenserenade», снятый в Германии в 1953 году. (Картина также называлась «Strassensänger von Neapel».) В СССР зрители запомнили эту комедию под названием «Уличная серенада». (Увы, мне так и не удалось посмотреть фильм ни разу - в Интернете он загадочно недоступен...)

В 1956-1957 годах у Михаила Александровича вышли две грампластинки с песнями из этой музыкальной киноленты.

(В то же время «Белла донну» записал ещё один Александрович, но уже ленинградский: Анатолий Константинович Александрович (1922-2016). Анализируя многочисленные собрания, которые довелось «исследовать», можно считать, что его пластинка пользовалась не меньшей популярностью, хотя размеру диска Михаила Александровича, в прямом смысле, «уступала»...)

Михаил Александрович с квартетом им. Бородина. Октябрь 1954 года

А вот следующая небольшая пластиночка в моей коллекции, несмотря на многочисленные усилия, так и не появилась... Конечно, всего и сразу не бывает. Но ведь без мечты нельзя, и надежда не оставляет...

«О, Мари» - песенка из итальянского фильма 1954 года «100 серенад». Картина вышла в СССР два года спустя. Готовя публикацию, специально посмотрел ленту в Интернете и понял, что Михаил Александрович спел её гораздо лучше, изящнее и выразительнее, чем она прозвучала в оригинале!

Всего в Москве на обычных патефонных пластинках Михаил Давыдович записал более 80 произведений. Более 20 записей сделал певец в Ленинграде в студии артели «Пластмасс». Ленинградские артельные, 20-сантиметровые матрицы рассылались по всему бывшему СССР, и пластинки с них печатались многочисленными местными предприятиями в огромных количествах и в разных сочетаниях - «спаровках». Иногда репертуар артельных записей повторял московский, но в особой и весьма интересной интерпретации, а иногда и очень удачно дополнял.

К выпуску матриц с магнитных фонограмм певца подключилась и московская Фабрика Звукозаписи всесоюзного Радиокомитета. Пластинки с этих матриц - стандартного (25 см), и меньшего формата (16,5 см) печатались, в том числе, фабрикой «Пластмасс» Кировского района Москвы, и заводом «Металлопластмасс» Коминтерновского района столицы.

С довоенных времён под Ленинградом, в городе Красное Село, находилось производство со звучным названием «Грампластмасс». После войны на «Грампластмассе» существовала своя студия звукозаписи, в которой Михаил Давыдович также успел побывать. Для выпуска пластинок певца «Грампластмасс» также использовал и матрицы ФЗЗ.

Свой вклад в популяризацию творчества певца внесла и ленинградская Экспериментальная фабрика грампластинок при Ленгорисполкоме.

На концерте в Омской области. 1966 год

Следует отметить, что грампластинки с записями М.Д. Александровича пользовались неизменным успехом и издавались огромными тиражами. Официальное подтверждение тому - справка за подписью заместителя директора Апрелевского завода грампластинок Н.Г. Ельчанинова.

Грампластинки Михаила Александровича выходили тиражами
в сотни тысяч экземпляров!

В 1963 году вышла последняя грампластинка Михаила Давыдовича на 78 оборотов в минуту. На ней записаны две еврейские песни.

Одна из долгоиграющих пластинок Михаила Александровича
на 78 об/мин. 1952 год

В 1951 году на Апрелевском заводе грампластинок был освоен выпуск долгоиграющих дисков - сперва на 33 оборота в минуту, а потом и на 78 оборотов. На нескольких долгоиграющих пластинках на 78 оборотов в 1952 году также появились записи М.Д. Александровича, а в 1954 году - известный многим «концерт» на 33 оборота, составленный из испанских и неаполитанских песен.

Первый «Концерт М.Д. Александровича». 1954 год

К сожалению, долгоиграющие пластинки на 78 оборотов не обеспечивали широкого диапазона звучания и вскоре были сняты с производства (в Каталоге 1957 года их уже практически нет). Немногим лучшее качество воспроизведения часто имели и пластинки на 33 оборота (включая упомянутый выше «концерт»). Но «концерту», однако, повезло: он попал в число пластинок, перезаписанных и вышедших повторно под теми же матричными номерами, но в улучшенном качестве с индексом «НД» в начале 60-х годов.

Переизданный «Концерт М.Д. Александровича» с индексом «НД»

В 1963 году появилась первая стереофоническая грампластинка-«гигант» Михаила Давыдовича Александровича, выпущенная организацией «Международная книга». На конверте пластинка имела аннотацию на русском и английском языке и предназначалась для распространения у нас и за рубежом.

Первая стереофоническая грампластинка М.Д. Александровича. 1963 год

В том же году эта пластинка была повторена в монофоническом варианте.

Монофонический вариант первой стереофонической пластинки
Михаила Давыдовича Александровича. 1963 год

Однако, технический прогресс неизбежен, и с появлением современных компакт-дисков творчество М.Д. Александровича не было забыто.

В 2000 году в серии «Золотые россыпи романса» вышел компакт-диск М.Д. Александровича, созданный на основе собрания знаменитого филофониста Валерия Дмитриевича Сафошкина.

В 2004 году в серии «Великие исполнители ХХ века» появился альбом из двух CD «Михаил Александрович, тенор», также основанный на записях из собрания В.Д. Сафошкина.

В 2010 году фирма «Мелодия» в серии «Русское исполнительское искусство» издала CD «Михаил Александрович» на основе архивных плёночных записей 1952-1962 гг.

В 2013 году «Дом-музей Шафера» в городе Павлодаре (Республика Казахстан) выпустил комплект из двух CD, в который вошли фонограммы выступления М.Д. Александровича по Целиноградскому телевидению 12 декабря 1967 года и выступления по Павлодарскому телевидению 8 декабря 1969 года. Издание данного альбома, как указал в сопроводительном буклете Н.Г. Шафер, «не коммерческое и выходит в свет малым тиражом; альбом предназначен не для продажи, а для подарков истинным любителям и ценителям традиционного вокала».

После отъезда из СССР певец продолжал очень много записываться в Израиле, США и Германии с самым разнообразным репертуаром. Следует признать, что огромное количество этих пластинок, кассет и компакт-дисков трудно поддаётся описанию...

Компакт-диск М.Д. Александровича. Мюнхен. 1997 год

Да, время летит очень быстро... Уже несколько лет я не работаю в Москве, нахожусь в родном городе и иногда, с достаточной периодичностью, вспоминаю «моменты» моей 16-летней «столичной эпопеи». Бывали среди них весёлые, радостные, весьма трагичные и очень печальные. Случались всякие. Но ведь иначе и не происходит ни у кого...

До сих пор перезваниваюсь и переписываюсь с Леонидом Махлисом, хотя от Курска до Мюнхена не очень-то и близко. Но современные средства коммуникации делать это позволяют, что как раз не радовать не может. Особо же радостно оттого, что всё же удалось выполнить моё давнее намерение - написать обо всём этом и донести до Вас, дорогие друзья! Хотел бы надеяться, что Вы ознакомились с публикацией не без интереса и о времени, потраченном на её прочтение, не пожалели. Большое Вам спасибо за внимание!

Леониду и Илане Махлис хотел бы пожелать здоровья, радости, оптимизма, счастья и всего самого хорошего!

И, может быть, уважаемые читатели, до новых встреч?.. Ну, что же... Время покажет...

МАЛЕНЬКИЙ ПОСТСКРИПТУМ

Конечно, Вы знаете, что некоторые истории порой «имеют продолжение». Иногда удачные. Иногда и не очень. В моём случае продолжение получилось успешное и, в общем, не одно!

Когда этот текст был уже закончен и откорректирован, и поступил предварительный восторженный отзыв от Виталия Васильевича Гапоненко - оформителя сайта «Retroportal.ru», из Мюнхена по электронной почте пришло очередное письмо от зятя Михаила Александровича, Леонида Махлиса. В нём - долгожданные фото его переведённой на литовский язык и переизданной в Вильнюсе книги «Шесть карьер Михаила Александровича» и прилагающегося к ней компакт-диска. Естественно, появление такого «фолианта» в данной публикации обойти было никак нельзя. Я не знаток литовского языка, поэтому в новом издании необходимости не испытываю. Но, вот, мысль добыть литовский диск глубоко запала в мою душу и сердце... Почему? - Да ведь в нём самая первая пластинка Михаила Александровича, записанная в СССР, массовым тиражом никогда не печатавшаяся! И как же тут без неё?! - Да никак! И принялся я «воздействовать» на Леонида Семёновича методически и целенаправленно, прекрасно, однако, понимая, что человек очень занят, и ему вовсе не до моих «курских нападнических наскоков». Не знаю, как это называется: телепатия, гипноз или элементарное упорное занудство. Но вожделенный СD многоуважаемый Леонид мне обещал и прислал из САМОЙ столицы далёкого «Баварского края»! (Снова очередной «момент счастья» в моей жизни!) Именно поэтому, уважаемые читатели, Вы (надеюсь, не без особого интереса) смогли насладиться сим «музыкальным раритетом»!

Вместе с фото вильнюсского диска Леонид Махлис также прислал и фото комлекта из двух CD, изданного в 2013 году «Домом-музеем Шафера» в Павлодаре. (Имя Наума Григорьевича мне знакомо: однажды приобрёл весьма полезную и ценную его книгу «Дунаевский сегодня».) Рассмотрев присланное мюнхенское фото, увидел в одном из дисков комплекта рассказ Михаила Александровича 1967 года о самом себе.

Да, у нас уже было готово видео из студии радиостанции «Эхо Москвы». Но как же, однако, хотелось дополнить его живым повествованием певца!.. И снова вопрос: »Что же делать?..» Павлодар - это Казахстан. Заграница. Послать письмо по почте, - ждать ответа полтора-два месяца. Хотел написать по электронке, - не нашёл на сайте музея адреса. Но там указан городской телефон. Решил позвонить напрямую, - и, о чудо: ответила САМА директор музея Ажар Бахитовна Сагандыкова! Случилось это 3 ноября 2021 года...

Изложил суть моего звонка. И тут Ажар Бахитовна организовала ещё одно «чудо»: через несколько минут пригласила к телефону САМОГО Наума Григорьевича Шафера! Это просто невероятно! (И снова очередной «момент счастья»!) Конечно, Наум Григорьевич также весьма занят, и ему, в силу вполне понятных причин, не очень удобно выполнять какие-то просьбы. (Наум Григорьевич - «человек-легенда»: профессор кафедры русской филологии Павлодарского государственного педагогического института, кандидат филологических наук, музыковед, исследователь, критик, композитор (творческий псевдоним Нами Гитин), писатель, коллекционер.)

Наум Григорьевич Шафер (Нами Гитин)

Я всё же спросил о возможности получить желанный комплект СD. (Безо всякой уверенности в успехе, потому что прошло уже восемь лет, да и тираж издания изначально невелик. Все мои до того многолетние поиски ничем не увенчались: диски нигде не продавались, и заказать их где-то и у кого-то возможности никакой не представлялось.)

И (в который раз) - «чудо»! Переговорив со мной несколько минут по телефону, «человек-легенда» обещал диски прислать! И прислал! И именно поэтому Вы, дорогие друзья, услышали на этой странице рассказ Михаила Давыдовича о самом себе!

А через несколько дней «маленькое чудо» сотворил я сам: связал Ажар Бахитовну с представителем подмосковного Колюбакинского игольного завода, который до сих пор (!) выпускает патефонные иголки (признаюсь, довольно приличного качества, хотя и «новодельного»). Так что давняя проблема иголок для «Музея Шафера» благополучно решилась! (В самом деле, зачем переплачивать в Интернете каким-то «барыгам» в 10-15 раз, когда всё можно решить более лёгким путём?! Это же «нунсенс», как выражалась одна из героинь Марии Владимировны Мироновой! Ну, а тем, кому нужны иголки, также советую обращаться на Колюбакинский завод. Иглы там в ассортименте не всегда, но периодически появляются, хотя и фасовкой по 5000 штук. Зато и Вам хватит, и другим достанется!)

ПРИЛОЖЕНИЯ:

Фрагмент выступления Илоны Махлис (Александрович) на открытии II Рижского международного фестиваля еврейской музыки им. Михаила Александровича 17 ноября 2013 г.

СВАДЕБНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА

ИЛОНА МАХЛИС:

«Дорогие рижане, мои соотечественники, я бесконечно рада, что мне представилась возможность снова побывать в моем родном городе и на родине моих родителей, бабушек и дедушек, прабабушек и прадедушек. Тем более, по такому замечательному поводу, как Международный фестиваль имени Александровича. Отец был бы безмерно счастлив тем, что в Латвии, которую он очень любил, его до сих пор помнят и чтят его талант. Его частые концерты в Риге и, особенно, ежегодные выступления с симфоническим оркестром в летнем театре в “Дзинтари”, всегда были праздником не только для публики, но и для него самого. Там ощущалась какая-то особая атмосфера почти родственного отношения зала к прославленному тенору, гордости - оттого, что он свой, рижанин, что здесь началась его карьера вундеркинда, а затем - молодого певца и кантора.

По воле судьбы, именно сейчас, в эти дни фестиваля, в Москве выходит долгожданная и на много десятилетий запоздавшая книга “Шесть карьер Михаила Александровича. Жизнь тенора”. Для меня и, надеюсь, для будущего читателя она представляет собой большое событие. В моих глазах она выходит за рамки биографического жанра, поднимает глубокие исторические пласты, на фоне которых складывалась не только жизнь певца, но и наша с вами жизнь.»

ВЛАД ШУЛЬМАН:

«В КНИГЕ “ШЕСТЬ КАРЬЕР МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА”, НАСКОЛЬКО Я ЗНАЮ, ЕСТЬ ТРОГАТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ ЗНАКОМСТВА ВАШЕЙ МАМЫ, ТОГДА ЕЩЁ СОВСЕМ ЮНОЙ БАЛЕРИНЫ, СО ЗНАМЕНИТЫМ ТЕНОРОМ ЙОЗЕФОМ ШМИДТОМ. А НЕСКОЛЬКО ЛЕТ СПУСТЯ ОНА СТАЛА ЖЕНОЙ ДРУГОГО ТЕНОРА - МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА, ВАШЕГО ОТЦА. Я ЧУВСТВУЮ В ЭТОМ СОВПАДЕНИИ КАКУЮ-ТО СКРЫТУЮ РОМАНТИЧЕСКУЮ ИНТРИГУ. НЕ МОГЛИ БЫ ВЫ ПРИОТКРЫТЬ ДЛЯ НАС ЭТУ СТОРОНУ ЖИЗНИ ВАШИХ РОДИТЕЛЕЙ?»

ИЛОНА МАХЛИС:

«В довоенной Европе увлечение голосом Йозефа Шмидта было повальным и ошеломляющим. И знакомство с самим кумиром тогдашней молодёжи для мамы было событием всей её молодой тогда ещё жизни. Но мне не хотелось отбирать у будущего читателя удовольствие самому прочесть самые интригующие страницы книги. Что же касается моих родителей, то они выросли в одном городе, в Риге, но никогда не пересекались. Мама была эвакуирована с Рижским балетным училищем с последним поездом. Никто из её очень большой семьи ни на этот поезд, ни на какой-либо другой путь к жизни не успел. Все погибли. Она оказалась в эвакуации совершенно одна.

Илона Махлис

Куда везут, - никто не знал. Её положение было осложнено полным незнанием русского языка. В доме говорили по-немецки, а в училище - по-латышски. Странствие латвийских школьников по необъятным российским просторам растянулось на полтора месяца. Город, в который их привезли, назывался Асбест и находился в двух часах езды от Свердловска. Группа учеников, среди них - мама, пешком через лес самовольно перебралась в Свердловск. Наутро пошли осматривать город. Мама с мальчиком-евреем забрели в гостиницу “Большой Урал”. В вестибюле сидел Александрович, которого мальчик опознал, поскольку его отец участвовал в организации каких-то рижских концертов Александровича.

Преодолев смущение, мама подошла к Александровичу:

- Простите, мне сказали, что вы из Риги. Может быть, вы знали моего отца или кого-нибудь из родственников? Я оказалась здесь совсем одна, и мне ничего не известно о моей семье.

Вопрос девушки, обратившейся к нему по-латышски, ничуть не удивил Александровича. Он ведь и сам то и дело внимательно присматривался к окружавшим его людям в надежде встретить кого-нибудь из рижан, которые могли что-то знать о судьбе отца и старшего брата. Александрович обрадовался встрече и даже уговорил Раю остаться, добыл ей маленький номер в гостинице, помог справить какие-то временные документы. А через 10 дней они поженились.

После долгих скитаний, они попали в Тбилиси, который стал “военной базой” Александровича на много месяцев, поскольку здесь размещался временный филиал Всесоюзного концертного объединения (ВГКО), к которому принадлежал певец. Объединение формировало фронтовые артистические бригады. Отец давал по несколько концертов в день на боевых позициях Закавказского фронта, в лазаретах, призывных пунктах. Однажды мама - ей было тогда всего 19 лет - упрекнула его в том, что отец не позаботился об их свадебном путешествии. Чтобы загладить “вину”, отец взял её с собой в одну из поездок по прифронтовым маршрутам. Это свадебное путешествие было, наверное, самым романтическим событием в их жизни, несмотря на то, что могло стать для обоих роковым.

В июле 1942 года, находясь в Махачкале, они узнали о том, что немцы захватили Ростов. Стало ясно, что дорога на Кавказ открыта. Его концертмейстер Натан Шульман (брат певца Зиновия Шульмана) стал отговаривать отца от продолжения поездки. Отец отклонил эту идею, обозвав пианиста паникёром. По дороге в Пятигорск, а затем в Нальчик несколько раз попадали под налёты авиации. Повсюду царил хаос. В Нальчике тоже уже было не до концертов. Да и пассажирских поездов не осталось - все они были превращены в санитарные.

Состав, стоявший на путях в Нальчике, был уже до отказа набит ранеными бойцами. Оставался один, да и то сомнительный шанс, которым воспользовался пианист. Ему удалось уговорить охрану предоставить путешественникам сидячие места... на крыше вагона. Попутчики после всего пережитого сопротивлялись недолго. Тем более, что поездка, как уверял концертмейстер, продлится каких-нибудь пять - шесть часов. Бывалые соседи по “купе” настоятельно советовали зачем-то “следить за туннелями и мостами” и при их появлении немедленно ложиться плашмя. По их же совету, мужчины привязали чемоданы к трубе, маму - к чемоданам, чтобы во сне не соскользнула. При этом она цепко держала мужа за ноги.

Вместо обещанных пяти часов, в Баку прибыли на четвёртые сутки. Прямо на вокзале случай свёл измученных путников с писателем Иосифом (Оней) Прутом, который привёз их в гостиницу “Интурист” и устроил в номере с альковом. Наутро Миша угодил в радостные объятия директора Бакинской филармонии Горенштейна, который сразу включил его сольные концерты в программу филармонии.

Назад в Тбилиси их отправили в международном вагоне. Так закончилось их свадебное путешествие. Ну, чем не романтика?!»

Грампластинки на 78 об/мин, выпущенные в 1944 - 1963 гг.

1944

• 11973 Тихо-тихо
  (литовская народная песня)
• 11974 Дудочка
  (литовская народная песня)
• 12086 Ария Надира из оперы «Искатели жемчуга»
  (Ж.Бизе)
• 12087 Ария Надира из оперы «Искатели жемчуга» (окончание)
  (Ж.Бизе)
• 12088 Ария Каварадосси из оперы «Тоска»
  (Дж.Пуччини)
• 12089 Ария Каварадосси из оперы «Тоска» (окончание)
  (Дж.Пуччини)

1945

• 13126 Дай мне покой
  (Э.Тальяферри)
• 13127 Весна
  (Э.Тальяферри)
• 13128 О, не забудь меня
  (Э.Куртис)
• 13129 Рассвет
  (Р.Леонкавалло)

1947

• 14352 Колыбельная
  (неаполитанская песня)
• 14353 Серенада
  (Э.Тозелли)
• 15385 Ди бобе от зих дермонт
  (еврейская народная песня)
• 15386 Бин их мир а фурман
  (еврейская народная песня)
• 15387 Прощай, прекрасный сон
  (Э.Куртис)
• 15388 Французская серенада
  (Р.Леонкавалло)

1948

• 16118 Сад мой любимый
  (А.Хачатурян - В.Лебедев-Кумач)
• 16119 Нет, разлюбила ты
  (Э.Куртис)
• 16120 Моя Терезита
  (неаполитанская песня)
• 016128 Романс Неморино из оперы «Любовный напиток»
  (Г.Доницетти)
• 016129 Серенада Эрнесто из оперы «Дон Паскуале»
  (Г.Доницетти)
• 16134 Колыбельная
  (З.Компанеец - Ф.Фефер, перевод А.Гаямова)
• 16356 Как соловей о розе
  (Т.Хренников - П.Антокольский)
• 16357 Баллада
  (Т.Хренников - П.Антокольский)
• 16390 О, не забудь меня
  (Э.Куртис)
• 16391 Тарантелла
  (В.Крещенцо)
• 16539 Ария Канио из оперы «Паяцы»
  (Р.Леонкавалло)
• 16540 Ария Лионеля из оперы «Марта»
  (Ф.Флотов)

1949

• 17065 Ты, моё счастье
  (Л.Бечче)
• 17066 Синьорина
  (Б.Капер)
• 17251 Не верь, дитя
  (А.Петров - Ф.Червинский)
• 17252 Я Вас любил
  (Б.Шереметьев - А.Пушкин)
• 17498 Спи, мой бэби
  (А.Клутзам)
• 17499 Неаполитанский романс
  (А.Печчиа)
• 17561 Баркаролла
  (Э.Тальяферри)
• 17562 Мандолината
  (Э.Тальяферри)
• 17578 Серенада Люфрена из оперы «Заза»
  (Р.Леонкавалло)
• 17579 Ария Марселя из оперы «Богема»
  (Дж.Пуччини)

1950

• 17713 Ария Калафа из оперы «Турандот»
  (Дж.Пуччини)
• 17714 Ария Калафа из оперы «Турандот» (окончание)
  (Дж.Пуччини)
• 17722 Будет счастье или нет
  (румынская народная песня)
• 17723 Мой друг
  (румынская народная песня)
• 18500 Вечерняя песня
  (Б.Сметана)
• 18501 Под явором
  (М.Карлович)

1951

• 20039 Солнечный город
  (Ц.Биксио)
• 20040 Песня моряка
  (Р.Лабриом)

1953

• 22083 Море
  (Э.Нутиле)
• 22084 Не оставь меня
  (Э.Куртис)

1954

• 23369 Тебя здесь нет, но ты со мной
  (Г.Кулешов - М.Безбородько)
• 23370 Знаю я, что ты, малютка; Я очень ясно понимаю
  (П.Булахов - А.Фет)
• 23828 Я тоскую без тебя
  (А.Бабаев - В.Гурьян)
• 23829 Ты пришла, моя весна
  (А.Бабаев - В.Гурьян)
• 0024051 Я тоскую без тебя
  (А.Бабаев - В.Гурьян)
• 24225 Край наш родной
  (Е.Марио)
• 24226 Моя избранница
  (Е.Нарделла)

1955

• 24379 Ария Элеазара из оперы «Дочь кардинала»
  (Ф.Галеви)
• 24380 Ария Элеазара из оперы «Дочь кардинала» (окончание)
  (Ф.Галеви)
• 24577 Уж гасли в комнатах огни
  (П.Чайковский - К.Романов)
• 24578 Моя баловница; Колечко
  (Ф.Шопен - А.Мицкевич)
• 24579 Гулянка
  (Ф.Шопен - С.Витницкий)
• 24753 Ария Стефана из оперы «Страшный двор»
  (С.Монюшко)
• 24754 Ария Стефана из оперы «Страшный двор» (окончание)
  (С.Монюшко)
• 24891 О, моё солнце
  (Э.Капуа)
• 24892 Кармела
  (Э.Куртис)
• 024907 Амапола
  (Дж.Лакалле)
• 024908 Гаванская песня
  (Л.Грег)
• 0025545 Баркаролла
  (Э.Тальяферри)
• 0025546 Песня моряка
  (Р.Лабриом)

1956

• 26274 Будет счастье или нет
  (румынская народная песня)
• 26275 Мой друг
  (румынская народная песня)
• 26278 Что бежишь от меня?
  (венгерская народная песня)
• 26279 Я напрасно верил милой
  (венгерская народная песня)
• 26286 Черноглазая ласточка
  (мексиканская народная песня)
• 26287 Чико - Чико
  (пуэрториканская песня)
• 26288 Погонщик мулов
  (аргентинская песня)
• 26289 Сибоней
  (кубинская песня)
• 26626 Выйди
  (неаполитанская песня)
• 26627 Кармен
  (испанская песня)
• 26793 Лирическая песня
  (А.Арутюнян - Я.Белинский)
• 026890 Старый музыкант
  (М.Филипп-Жерар)
• 026891 Покойной ночи
  (П.Беранже)
• 27088 Ночное танго из к/ф «Уличная серенада»
  (В.Маттес)
• 27089 Белла донна из к/ф «Уличная серенада»
  (Г.Винклер)

1957

• 27876 Уличная серенада из к/ф «Уличная серенада»
  (В.Маттес)
• 27877 Скажите, как по-итальянски «любовь»? из к/ф «Уличная серенада»
  (В.Маттес)
• 0028347 О, Мари из к-ф «Сто серенад»
  (Н.Оливьеро)
• 029658 Ария Хозе из оперы «Кармен»
  (Ж.Бизе)
• 029659 Ария Энцо из оперы «Джоконда»
  (Ф.Корелли)

1959

• 0033090 Знаю я, что ты малютка
  (П.Булахов - А.Фет)
• 0033091 Надуты губки
  (П.Булахов - В.Павлов)

1963

• 40447 Унтер берг
  (еврейская народная песня)
• 40448 Мэхутоним
  (еврейская народная песня)
• 0040599 Ин род арайн
  (еврейская народная песня)
• 0040600 А лэхаим
  (Л.Пульвер - Б.Бергольц)

Примечание:

0 перед матричным номером - диаметр пластинки 30 см; «гигант»
00 перед матричным номером - диаметр пластинки 20 см; «миньон»
Обычный матричный номер - диаметр пластинки 25 см; «гранд»

Артель «Пластмасс», г. Ленинград. 1951 - 1953 гг.

1951

• 661 Не оставь меня
  (Э.Куртис)
• 662 О, не забудь меня
  (Э.Куртис)
• 663 Синьорина
  (Б.Капер)
• 664 Тарантелла
  (В.Крещенцо)
• 665 Пой мне
  (Э.Куртис)
• 666 Над рекой голубой
  (бр.Покрасс - В.Карпов)
• 667 Хороши колхозные покосы
  (А.Новиков - А.Фатьянов)
• 668 Цветок любви
  (Дж.Лакалле)
• 669 Я Вас любил
  (Б.Шереметьев - А.Пушкин)
• 670 Серенада Дон Жуана
  (П.Чайковский - А.Толстой)
• 671 Солдаты идут
  (К.Молчанов - М.Львовский)
• 672 Колыбельная
  (М.Блантер - М.Исаковский)
• 673 Ивушка
  (словацкая народная песня)
• 674 Что бежишь ты от меня
  (венгерская народная песня)
• 745 Солнышко
  (Э.Капуа)
• 746 Серенада Джиджи из оперы «Каморра» (нетиражная грампластинка)
  (Э.Эспозито)
• 747 Рассвет
  (Р.Леонкавалло)
• 749 Песня о счастье
  (М.Блантер - С.Алымов)
• 750 Песня единства
  (М.Блантер - Е.Долматовский)
• 898 Что ж бежишь ты от меня!
  (венгерская народная песня)

1953

• 1114 Прощальная песня
  (Э.Нутиле)
• 1116 Небо
  (негритянская песня)
• 1117 Солнечный город
  (Ц.Биксио)

Примечание:

Диаметр пластинок 20 см; «миньон»

«Грампластмасс», г. Красное Село

• 074 Дос пастэхл
  (еврейская народная песня)
• 075 Аз их вил
  (еврейская народная песня)
• 078 Соним аф у лохэс
  (еврейская народная песня)
• 079 Ба а тайхле
  (еврейская народная песня)

Примечание:

Диаметр пластинок 25 см; «гранд»

Фабрика Звукозаписи Всесоюзного радиокомитета

• 4 Синьорина
  (Б.Капер)
• 8 Тень
  (Э.Куртис)
• 42 У моря
  (флорентийская народная песня)
• 44 Моё солнце
  (Э.Капуа)
• 67 Баллада из спектакля «Дон Кихот»
  (Т.Хренников)
• 120 Весна
  (Э.Тальяферри)
• 121 У моря
  (флорентийская народная песня)
• 130 Тиритомба
  (итальянская народная песня)
• 161 Колыбельная
  (А.Гречанинов)

Примечание:

Диаметр пластинок 16,5 см; «миньон»
Диаметр пластинок 20 см; «миньон»
Диаметр пластинок 25 см; «гранд»

Экспериментальная фабрика грампластинок г. Ленинград

• 2634 Песня моряка
  (Р.Бартелеми)
• 2635 Колыбельная
  (неаполитанская песня)
• 2785 Песня моряка
  (Р.Бартелеми)
• 5530 Что бежишь ты от меня
  (венгерская народная песня)
• 5531 Говорят, не смею я
  (венгерская народная песня)

Примечание:

Диаметр пластинок 25 см; «гранд»

Каталог 1954 года, в котором впервые появились долгоиграющие пластинки
Михаила Давыдовича Александровича

Долгоиграющие грампластинки на 78 об ⁄ мин, выпущенные в 1952 году

• 00115 Каватина Фернандо из оперы «Фаворитка»
  (Г.Доницетти)
  Ария Вертера из оперы «Вертер»
  (Ж.Массне)
• 00116 Ария Элеазара из оперы «Дочь кардинала»
  (Ф.Галеви)
• 00392 Прощай, прерасный сон
  (Э.Куртис)
  Французская серенада
  (Р.Леонкавалло)
• 00400 Мандолината
  (Э.Тальяферри)
  Баркаролла
  (Э.Тальяферри)

Долгоиграющие грампластинки на 33 об ⁄ мин, выпущенные в 1954 - 1966 гг.

Грампластинка Всесоюзной студии грамзаписи «Мелодия». Отпечатка 1966 года

• Д 1968-1969 Концерт М.Д. Александровича
• Д 2219-2220 Арии из опер в исполнении М.Д. Александровича
• Д 3166-3167 Американские песни - Песни Латинской Америки
• Д 3268-3269 Арии из опер в исполнении М.Д. Александровича
• Д 4206-4207 Арии из опер - Романсы
• Д 0008953-0008954 Неаполитанские песни в исполнении М.Д. Александровича
• Д 0009111-0009112 Поёт М.Д. Александрович
• С 0433-0434 Концертные арии в исполнении М.Д. Александровича
• Д 010969-010970 Концертные арии в исполнении М.Д. Александровича
• С 0641-0642 М.Д. Александрович. Еврейские народные песни
• Д 012063-012064 М.Д. Александрович. Еврейские народные песни

Примечание:

0 перед матричным номером - диаметр пластинки 30 см; «гигант»
00 перед матричным номером - диаметр пластинки 20 см; «миньон»
000 перед матричным номером - диаметр пластинки 17,5 см; «миньон»
Обычный матричный номер - диаметр пластинки 25 см; «гранд»
Д перед матричным номером - пластинка долгоиграющая монофоническая
С перед матричным номером - пластинка долгоиграющая стереофоническая

Первая стереофоническая грампластинка М.Д. Александровича. 1963 год

Борис Бронников, Виталий Гапоненко (октябрь - декабрь 2021 года)

Сайт «Retroportal.ru» благодарит Леонида Семёновича Махлиса (г. Мюнхен), Наума Григорьеича (Нахмана Гершевича) Шафера и Ажар Бахитовну Сагандыкову (г. Павлодар, Республика Казахстан) за неоценимую помощь и предоставленные уникальные материалы, а также филофониста Бориса Вадимовича Бронникова (г. Курск) за активное содействие в подготовке публикации.

Все, кто неравнодушен к звучащему аудионаследию, кого влечёт поиск музыкальных раритетов, кому интересен обмен грамзаписями и информацией о кумирах былых времён, могут связаться с Борисом Вадимовичем Бронниковым по электронной почте:

Дизайн и веб-вёрстка - Виталий Васильевич Гапоненко, автор сайта «Retroportal.ru» (г. Москва, )